На этот абзац следует обратить внимание людей с гипертрофированной ностальгией по императорскому прошлому России. Это ведь враг пишет, причем компетентный враг и в сугубо секретном документе: «… такого организованного упорства никогда не встречалось в Первую мировую войну».
В ноябре 1942 года командующий немецкой 2-й танковой группой Г. Гудериан на основе разведданных подготовил доклад о РККА, и в нем есть такие выводы:
«д) Общая оценка.
В общем высшее и среднее командование, оказавшееся более подвижным, чем его первоначально считали, все время пытается вырвать инициативу и взять ее в свои руки.
Низшее командование ни в какой степени не соответствует предъявляемым к нему требованиям.
Повсюду душой сопротивления является политическое руководство, проявляющееся здесь со всей силой».
Специалист по пропаганде, работник имперского Министерства иностранных дел гитлеровской Германии оберштурмбаннфюрер СС Шмидт, ставший после войны немецким военным историком, выступающим под псевдонимом Пауль Карель (Карелл), в своем труде «Восточный фронт» осмыслил роль комиссаров так:
«Однако немецкое Верховное главнокомандование не заметило перемен. Насколько оно цеплялось за свое ошибочное представление о солдате-красноармейце, показывала недооценка и клевета на политработников советской армии. Хотя в начале войны роль комиссара, возможно, и была неопределенной, со времени Курской битвы он все больше и больше воспринимался бойцами и командирами как опора в борьбе с недальновидными начальниками, бестолковыми бюрократами и духом трусливого пораженчества.
В Германии же комиссаров рассматривали как надсмотрщиков и жестоких фанатиков. Пагубный приказ Верховного главнокомандования от 6 июня 1941 года, по которому взятые в плен комиссары не считались военнослужащими и расстреливались, — одно из следствий этой серьезной ошибки. Правда, большая часть командующих немецкими армиями и командиров корпусов не исполняла этот приказ и даже обращалась с просьбой отозвать его, тем не менее последствия действия приказа были достаточно плачевны.
В действительности комиссары были политически активные и надежные солдаты, чей общий уровень образования был выше, чем у большинства советских офицеров. Чтобы получить достоверное представление об их роли, необходимо заглянуть в историю института политических комиссаров в Красной Армии. Первоначально советский офицерский корпус в значительной степени состоял из бывших царских офицеров, которые в глазах большевистского режима оставались ненадежными. Были также пролетарские офицеры времен Гражданской войны, солдаты без должной военной подготовки и часто без общего образования. В этой ситуации введение института комиссаров являлось логичным шагом: кроме политического руководства, он решал те задачи, которые в западных армиях входят в компетенцию командира части, — политическое просвещение, обучение, интеллектуальные и бытовые потребности личного состава. В течение первых послереволюционных лет комиссары во многих случаях были вынуждены учить своих солдат читать и писать. Понятно, что за годы они неизбежно должны были подняться до уровня офицерского корпуса. История Красной Армии и последней войны делает это очевидным.
Теперь комиссар стал объектом постоянной всесторонней заботы и обучения. Кроме политических знаний, он получает весьма интенсивный курс военной подготовки. Он должен быть в состоянии самостоятельно решать чисто боевые задачи, поскольку, в случае гибели командира части, он должен быть в состоянии заступить на его место, политрук роты стать командиром роты, комиссар дивизии — командиром дивизии. Чтобы соответствовать такому уровню требований, корпус политработников, естественно, должен состоять из жестких людей, преданных власти, и в первой половине войны эти люди, как правило, составляли главную движущую силу советского сопротивления и твердо следили за тем, чтобы войска сражались до последней капли крови. Они могли быть безжалостными, но в большинстве случаев они не жалели и себя».
Но вернемся к гибели Российской империи.
Интересно и то, что власть от царя перешла в руки все той же прогнившей элиты России, но только штатской и очень недовольной своей ролью и доходами, которые обеспечивала им царская власть. И именно поэтому предавшей царя.
Итак, в феврале 1917 года эта элита образовала свой орган власти — Временное правительство. Но это Временное правительство не имело источником собственной власти ни народ, ни что-либо законное. Поскольку эта алчущая элита пришла к власти в ходе революции, то это понятно, однако то, что ее это совершенно не заботило, свидетельствует о ее умственных способностях. Что получилось?
До Временного правительства законной властью в России был монарх, а его источником власти была традиция народа, то есть согласие народа иметь монарха. Таким образом, источником власти царя был народ. И антицарская элита тоже предприняла попытку сделать источником власти Временного правительства народ… но с помощью царя! Во всяком случае, ее лидер Родзянко пытался убедить царя не просто отречься от престола, а передать свою власть Временному правительству. Однако Николай II на это не пошел: от престола-то он отрекся, но передал власть не Временному правительству, а своему брату Михаилу. Взявшая фактическую власть элита начала насиловать Михаила, но и от него власти получить не смогла — Михаил вообще не стал от царской власти отрекаться. В своем манифесте он всего лишь написал:
«Тяжкое бремя возложено на Меня волею Брата Моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину беспримерной войны и волнений народных. Одушевленный единою со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины Нашей, принял Я твердое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля великого народа Нашего, которому надлежит всенародным голосованием, через представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые основные Законы Государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа».
Как видите, Михаил, оставаясь претендентом на законную власть, просто отложил свое отречение или восхождение на престол до решения народных представителей. Таким образом, и Михаил своей властью не наделял властью Временное правительство, которое «возникло по почину Государственной думы». Но ведь современники видели, что Михаил в данном случае лжет — и Государственная дума властью Временное правительство тоже не наделяла!
О Думе. Была в России на тот момент и, так-сяк, представительная власть — Государственная дума. Незадолго до отречения от престола Николай II ее распустил, но ведь можно было оставить этот роспуск без внимания — депутатов Государственной думы можно было собрать снова и с помощью думы придать законность Временному правительству. Но элита и этого не сделала.