С роспуском Коминтерна Молотов полностью смог сосредоточить в своих руках подготовку всех без исключения внешнеполитических вопросов, выносимых на утверждение узкого руководства. Единственное, чего он вроде бы был лишен, так это конфиденциальной, то есть разведывательной информации, которая поступала Сталину непосредственно от Абакумова, минуя каких-либо посредников в аппарате ЦК. Однако с помощью Маленкова и это препятствие Молотову вскоре удалось преодолеть. 27 декабря 1943 г. на основе сохраненных в Москве структур уже не существовавшего Коминтерна был образован Иностранный отдел ЦК ВКП(б) во главе с Георгием Димитровым. Курирование новым отделом, иными словами — руководство им поручили Молотову. Теперь и к Вячеславу Михайловичу по старым, великолепно действовавшим тайным каналам начали доставлять все столь необходимые ему сведения о политическом положении за рубежом.
Действуя таким образом, Маленкову удалось доказать абсолютно всем, в том числе и узкому руководству, и региональным партократам, что только он один полностью владеет аппаратом, контролирует и направляет его. А потому вполне закономерным и естественным стало 6 августа изменение его официального положения в ЦК — переход из фактического статуса секретаря в юридический. В утвержденном в тот день постановлении ПБ говорилось:
«1. Возложить на секретаря ЦК ВКП(б) т. Маленкова, в дополнение к выполняемой им работе, обязанность повседневно заниматься вопросами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, проверять их работу, вызывать и заслушивать на Секретариате и Оргбюро ЦК ВКП(б) отчеты первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК коммунистических партий союзных республик, принимать в соответствии с результатами проверки необходимые решения и практические меры по исправлению обнаруженных недостатков и улучшению работы местных партийных организаций и проводить их через Секретариат и Оргбюро ЦК ВКП(б). Заседания Секретариата и Оргбюро вести т. Маленкову.
2. При заслушивании отчетов и при проверке работы обкомов, крайкомов, ЦК коммунистических партий союзных республик основное внимание уделять:
а) выяснению состояния дел в сельском хозяйстве по результатам сельскохозяйственных работ, учитывая при этом, чего добился обком, крайком, ЦК компартии союзной республики по увеличению валового сбора продукции с гектара, как выполняются планы государственных заготовок, а также какие приняты меры по увеличению доходности колхозов и колхозников;
б) вопросам выполнения государственных планов предприятиями промышленности и транспорта и выяснению результатов работы обкома, крайкома, ЦК компартии союзной республики по улучшению продовольственного снабжения, общественного питания и жилищно-бытовых условий рабочих; в) вопросам политической и культурной работы среди населения как в деревне, так и в городах, в особенности вопросам улучшения работы местных газет и журналов.
3. При проверке работы обкомов партии особое внимание уделять областям и районам, освобожденным от немецкой оккупации, имея в виду задачу скорейшего восстановления хозяйства и улучшения политической работы среди трудящихся в этих областях и республиках» .
Данное постановление делало Маленкова не только официально вторым лицом в партии — об этом свидетельствовало содержание первого его пункта, под его прямой контроль переводилась совнаркомовская работа большинства членов узкого руководства — Андреева, Вознесенского, Кагановича, Микояна, Сабурова. К тому же в постановлении определялись и совершенно новые цели для всех партийных организаций. Своеобразная краткосрочная программа требовала не подмены или, в лучшем случае, дублирования деятельности структур СНК СССР, республиканских совнаркомов, гор-, обл-, крайисполкомов, а принципиально иного — повседневной заботы о людях, которые своим трудом и создавали буквально все, поддерживали страну в самое опасное, критическое для нее время: кормили, одевали, вооружали армию, способствуя разгрому врага. Тяжкий труд колхозников — женщин, стариков, детей — наконец-то должен был вознаграждаться достойным образом.
Новая установка не являлась данью обычной пропагандистской популистской риторике, отнюдь нет. Она была связана с тем, что явилось закономерным следствием и перевода экономики страны на военные рельсы, и вызванной оккупацией разрухи, и карточной системы — выражения острейшего дефицита, нехватки самого необходимого для жизни — еды, одежды, топлива прежде всего. Зародившийся еще в годы первых пятилеток дефицит за время войны создал черный рынок, главным, если не единственным поставщиком которого стали всевозможные базы, склады, магазины; привел к разгулу хищений и растрат в системе торговли и снабжения, за которую отвечал Микоян. Кражи достигли столь устрашающих размеров, что ГКО вынужден был дважды только в 1943 г., 22 января и 22 мая, принимать соответствующие постановления . К сожалению, как оказалось впоследствии, эти постановления не смогли искоренить столь страшное зло. Впрочем, ни к каким результатам не привели и попытки преодолеть дефицит усилиями структур, подотчетных БСНК, на основе постановления СНК СССР от 2 января 1942 г. «О производстве товаров широкого потребления и продовольствия из местного сырья» , других подобных документов.
Что же касается самого скупого по смыслу, третьего пункта постановления ПБ от 6 августа, то уже две недели спустя он был развит, в деталях раскрыт особым, пространным совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 21 августа «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации» , не раз публиковавшимся, а потому и хорошо известным, за исключением последнего пункта, который обычно изымался. Выполнение постановления возлагалось на специально сформированный комитет при СНК СССР, который возглавил Маленков, в его состав вошли Берия, Микоян, Вознесенский, Андреев .
Наконец, о совершенно особом, уже безусловно третьем по значимости в стране положении Маленкова свидетельствовал еще один весьма красноречивый факт. В связи с предстоящим отъездом советской делегации для участия в Тегеранской конференции (первой — глав трех великих держав), 22 ноября 1943 г. ПБ поручило «комиссии ЦК ВКП(б) и СНК Союза ССР в составе тт. Маленков (созыв), Каганович, Щербаков руководить партийными и государственными делами на время отъезда из Москвы тт. Сталина, Молотова, Ворошилова и Берия». При этом предполагалось, что в состав своеобразного «временного правительства» Маленкова войдут, после возвращения в столицу из командировок, еще Микоян, Андреев, Вознесенский, а также в случае выздоровления и Жданов.
Серьезные перемены затронули все слои политического руководства Советского Союза. Они отнюдь не ограничились появлением очередного триумвирата — Сталин, Молотов, Маленков, а отразились на положении всех, кто входил в высший эшелон власти и второго, и третьего уровней.
Как ни покажется парадоксальным, но в начале 1943 г., 26 февраля, Кагановичу с помощью ПБ возвратили должность наркома путей сообщения . Видимо, выяснилось, что это была единственно знакомая, освоенная, понятная ему сфера деятельности, с которой он просто в силу инерции, да к тому же в относительно нормализовавшихся условиях, мог совладать. Немаловажную роль в таком назначении сыграло и то, что военные сообщения, наиболее ответственный участок работы Лазаря Моисеевича, остались под контролем Хрулева и Ковалева. Полностью отстранить Кагановича от руководящей деятельности и тем самым окончательно вывести из политической элиты Сталин не позволил. Ему остро требовался свой, лично преданный, всем ему обязанный человек, который всегда и во всем поддерживал бы его — хотя бы лишним голосом.