Вплоть до закрытия сессии СМИД Сталин всячески воздерживался от каких бы то ни было обсуждений внутриполитических проблем в узком руководстве. Он явно выжидал прояснения ситуации в международных отношениях, чтобы потом безошибочно скорректировать свой собственный вариант курса, еще, наверное, окончательно не решив: ужесточить его или, наоборот, в зависимости от ситуации, смягчить. Сталин просчитывал, что же возможно осуществить в наступающем году, в предстоящем пятилетии из задуманного, столь неотложного и необходимого для страны и народа.
25 декабря сессия СМИД официально завершила свою работу. 28 декабря в соответствии с имевшейся договоренностью средства массовой информации трех великих держав огласили коммюнике о ее конкретных результатах, подписанное Молотовым, Бирнсом и Бевином. А 29 декабря после многолетнего перерыва состоялось официальное, протокольное заседание ПБ ЦК ВКП(б), практически первое с осени 1940 г. Оно собралось только тогда, когда всем членам узкого руководства уже должно было стать ясно: твердая, даже отчасти жесткая линия Сталина принесла очередной желанный выигрыш, вынудила США и Великобританию все-таки признать Восточную Европу сферой жизненных интересов Советского Союза. Ну а рекомендации правительствам Румынии и Болгарии — всего лишь стремление Вашингтона и Лондона «сохранить лицо», не более того. Следовательно, подобную неуступчивую линию как наиболее плодотворную, результативную следует сохранить и в дальнейшем в международных отношениях, пренебрегая атомным шантажом.
Сталин, как можно предположить, в конце 1945 г. еще пытался не навязывать свою линию возможного поведения, а убеждать в необходимости ее других членов узкого руководства. Он предпочитал доказывать: «умеренно-консервативный» курс — единственно возможный, а «мерой» его должна служить только забота об обороноспособности страны. Сроки создания собственного ядерного оружия, средств его доставки, и ничто иное, определяют период вынужденного ужесточения. Все остальные силы, средства необходимо направить на восстановление промышленности, подъем сельского хозяйства, чтобы к концу следующего года ликвидировать карточную систему, насытить, хотя бы минимально, рынок продуктами питания, товарами широкого потребления, которых население было лишено четыре тяжких военных года, не получило и после победы.
На заседании ПБ, как уже повелось, ограничились обсуждением важнейших вопросов, в основном — поставленных Сталиным после почти трехмесячных раздумий. И имевшие право голоса — Ворошилов, Жданов, Каганович, Калинин, Микоян, Молотов, Сталин, Хрущев, Берия, Вознесенский, Маленков, Шверник, и «приглашенные» — Булганин, Косыгин, Поскребышев, Шкирятов, Шаталин, Кузнецов дружно одобрили все внесенные предложения: Маленков — предельно рутинные, о кандидатах в депутаты ВС СССР второго созыва; Берия — об отставке с поста наркома внутренних дел «ввиду перегруженности его другой центральной работой», то есть атомным проектом, и замене его С.Н. Кругловым.
Сталиным сделал четыре предложения.
Об образовании новых наркоматов — сельскохозяйственного машиностроения и по производству строительных и дорожных машин; разделении наркомата по строительству топливных предприятий на три, также по строительству, — топливных предприятий, тяжелой промышленности, военных и военно-морских предприятий, а наркомата угольной промышленности на два региональных — западных и восточных районов СССР, что мотивировалось необходимостью улучшить и ускорить работы по восстановлению народного хозяйства. О снятии А.И. Шахурина с должности наркома авиационной промышленности из-за серьезнейшего провала данной отрасли, обнаруженного лишь после победы: отсутствия у советских ВВС бомбардировщиков дальнего действия, аналогичных американским Б-29, пока единственного средства доставки атомных бомб. О необходимости «создать группу работников, примерно в пятьдесят человек, из состава руководящих работников областей и центральных учреждений для подготовки их в качестве крупных политработников в области внешних сношений», или, говоря нормальным языком, об обучении будущих дипломатов для службы в посольствах СССР, число которых за два года увеличилось вдвое.
Еще одно предложение Сталина, прошедшее как составная часть последнего, фиксировало сложившийся незадолго перед тем, в сентябре, баланс сил в узком руководстве и означало признание очередного компромисса в борьбе за власть, хотя и фигурировало всего лишь как необходимость создать «комиссию по внешним делам ПБ». Не только ее состав, но и порядок перечисления вошедших в нее лиц подчеркивал равенство двух группировок: «Сталин, Молотов, Берия, Микоян, Маленков, Жданов»[2]. И означал, ко всему прочему, отказ Сталина впредь единолично заниматься вопросами международных отношений, вырабатывать для них линию поведения и действий. До некоторой степени такое вынужденное признание статус-кво подтверждала и замена главы НКВД Берия Кругловым, человеком, как было хорошо всем известно, наиболее близким к Маленкову, а потому и сохраняющим столь важное в равной степени и для экономики, и для внутренней безопасности ведомство под контролем вроде бы уже не существующего «триумвирата».
О том же говорили и менее значимые, но лишь на первый взгляд, кадровые перемещения: слияние наркоматов обороны и Военно-Морского Флота в один, вооруженных сил, со Сталиным — наркомом и Булганиным — его заместителем по общим вопросам; замена в целиком зависящем лишь от Сталина, напрямую подчиненном только ему НКГБ первого заместителя наркома Б.З. Кобулова, известного своей зависимостью от Берия, на С.И. Огольцова, до того занимавшего пост наркома госбезопасности Казахстана. Вместо Круглова на пост главы НКВД Украины назначили B.C. Рясного, что позволяло Лаврентию Павловичу сохранить определенное влияние на данный наркомат. Такой же, по сути, рокировкой оказалась и замена Шахурина первым заместителем наркома боеприпасов М.В. Хруничевым, утвержденная уже 30 декабря[3].
И все же Сталину так и не удалось достичь главной цели. Внося четвертое предложение — о восстановлении регулярных заседаний ПБ, раз в две недели по вторникам в 20—21 час , он, скорее всего, надеялся сломать существовавший, неудобный для него механизм принятия решений, свести до минимума роль узкого руководства, где не имел большинства и которое далеко не случайно назвали на этот раз всего лишь «комиссией». Он стремился вернуть былую значимость более широкому по составу — тринадцать человек, уставному ПБ, органу, где в его поддержку обязательно проголосовало бы более половины членов.
Хотя вопрос и был единодушно одобрен, практическое выполнение этого постановления каким-то образом узкому руководству удалось затормозить. Следующее заседание высшего партийного органа состоялось через три недели, а очередное — с еще большим опозданием, лишь через полтора месяца, да и то в связи с необходимостью формально подготовить сессию ВС СССР и пленум ЦК ВКП(б).
Столь стабильная, несмотря ни на что, ситуация в Кремле, отсутствие сколько-нибудь значимых перемен в системе управления покоились не только на равновесии политических сил, но и на все еще сохранявшемся состоянии эйфории — состоянии, порожденном победой над Германией и признанием СССР одной из трех великих держав, которым дано теперь право устанавливать мировой порядок на новых основаниях, успехом московской сессии СМИД. Проникнутое оптимистическим духом «Обращение ЦК ВКП(б) ко всем избирателям» по случаю предстоящих выборов в ВС СССР, утвержденное ПБ 1 февраля 1946 г., наметило как основные задачи прежде всего скорейшее восстановление народного хозяйства, а только затем «поддержание обороноспособности», необходимость «закрепить завоеванную победу», «твердо отстаивать интересы Советского Союза», что следовало понимать как усиление влияния в странах Восточной Европы. Лишь в конце обращения, и довольно двусмысленно, содержался призыв «совместно с демократическими силами других стран бороться за укрепление сотрудничества миролюбивых держав» . А это можно было воспринимать как угодно — и как желание продолжать сотрудничество с союзниками по антигитлеровской коалиции, и как признание раскола мира на два лагеря. Ведь выступая 6 ноября 1945 г., Молотов под «миролюбивыми державами» имел в виду лишь страны Восточной Европы…