Чеченские боевики отступили в горы, откуда они спускались, чтобы атаковать российские войска в городах.
Чтобы вернуть себе инициативу, защитники обратились к террору. Шамиль Басаев, 11 родственников которого были убиты российскими бомбами, в июне 1995 года возглавил банду боевиков в Ставрополе. Они выступали под видом российских наемников, одетых в армейский камуфляж и черные платки, их сопровождал автомобиль с боевиками в милицейской форме. На контрольно-пропускных пунктах они кричали на солдат, которые хотели проверить их грузовики, говорили, что они везут груз 200, и таким образом проезжали дальше. Их истинная цель была неизвестна, но, проехав около 200 километров по территории самой России, они были остановлены несколькими милицейскими машинами. Басаев вместе со 148 своими бойцами отстреливались по пути в соседний город Будённовск, где подняли флаг над чеченской телефонной станцией и захватили около 1200 заложников, собрав их в здании больницы.
В течение нескольких дней чиновники пытались вести переговоры, в то время как правоохранительные органы окружили здание. Басаев, требуя немедленного вывода российских войск из Чечни, убил 12 заложников. На четвертый день власти попытались штурмовать больницу и им удалось спасти часть заложников, но многие были убиты. В конце концов премьер-министр Черномырдин, проводя переговоры с Басаевым по телефону, заключил сделку, по которой правительство согласилось возобновить мирные переговоры и призывало к прекращению огня, террористам было разрешено вернуться на автобусах в Чечню, где были освобождены оставшиеся заложники.
Шесть месяцев спустя другой полевой командир Салман Радуев, надеясь не уступить подвигу Басаева, захватил более 2000 заложников в дагестанском Кизляре. Террористы стали увозить пленных в Чечню на автобусах, но были остановлены боевым вертолетом в селе Первомайское, где они укрылись вместе с заложниками в пустых домах, обстреливая из автоматов российские войска, пытавшиеся взять деревню штурмом. В итоге чеченцы отважились покинуть село, переходя ночью минное поле и используя заложников в качестве миноискателей. Многим, включая Радуева, удалось сбежать. 69 человек, из них 28 гражданских лиц, как сообщалось, погибли.
Хотя российские войска и убили Дудаева, они не достигли ни одной из своих целей.
В апреле 1996 года Дудаев, скрываясь в чеченских лесах, слишком долго разговаривал по спутниковому телефону. Российская управляемая ракета, наведенная на сигнал, убила его. К этому моменту Ельцин, проводящий кампании за свое переизбрание, начал мирные переговоры, которые продолжались после смерти Дудаева. 27 мая Ельцин встретился с исполняющим обязанности президента Чечни Яндарбиевым в Кремле и договорился о прекращении огня и обмене заложниками.
Затем 10 июня Ельцин пообещал вывести российские войска к концу августа. Мир восторжествовал только после переизбрания Ельцина. Но 9 июля, когда Ельцин оправился от сердечного приступа, российские самолеты разбомбили горное село, где встречались чеченские лидеры, заставив их спасаться бегством через ущелья. Несмотря на возобновление боевых действий, россияне оказались неготовыми, когда в августе чеченцы во главе с Басаевым пошли в наступление, отбросили российские войска назад и вернули себе Грозный. 31 августа Масхадов и генерал Александр Лебедь, которого Ельцин назначил секретарем Совета безопасности, подписали Хасавюртовское соглашение, которое предусматривало немедленное перемирие и откладывало рассмотрение окончательного статуса Чечни до 2001 года. Все федеральные войска были выведены с территории Чечни.
Хотя российские войска убили Дудаева, они не достигли ни одной из своих целей. Чечня не отказалась от своих претензий на независимость. Угроза безопасности на юге России была даже хуже, чем раньше. Чеченцы, как считали многие, выиграли (хоть и далось им это такой страшной ценой), победив врага, который намного превосходил их по численности и был гораздо сильнее. В военных кругах России многие думали, что Лебедь, который вел переговоры с Масхадовым, был предателем, нанесшим российской армии удар в спину.
Число потерь по-прежнему оспаривается. Российские власти утверждают, что потеряли 5500 человек, хотя другие оценивают свои потери в 14 000 человек. Подсчет жертв среди гражданского населения еще более спорный. Этнограф и бывший министр по делам национальностей России Валерий Тишков считает, что количество погибших установилось на отметке 35 000 человек, помимо этого было еще 400 000 беженцев, вынужденных покинуть свои дома. Это более правдоподобные оценки. Организация по правам человека «Мемориал» оценивает общее количество жертв среди гражданского населения несколько выше – 50 000 человек.
Почему это произошло
Первая чеченская война и через 15 лет после ее начала, остается загадкой. Учитывая то, как мастерски правительству Ельцина удавалось руководить другими потенциально опасными этническими конфронтациями, почему с Чечней было все по-другому?
Для приверженцев романтической точки зрения, описанной ранее, война вовсе не была загадочной. Чеченцы – древний народ, чрезмерно осознающий свою идентичность, – воевали с российским колониализмом на протяжении веков. Когда способность московских репрессий ослабла, вполне естественно, что они начали бороться за свободу. Боевая культура горных кланов и приоритет, который они отводили свободе, подвергали риску немыслимую независимость.
Культура и традиции чеченцев отличались от культуры большинства других народов России. Хотя почти все могли говорить по-русски, в 1989 году 94 % общались на чеченском языке. Подавляющее большинство из них были активными мусульманами, которые давали своим детям мусульманские имена и заключали браки только с чеченцами. В 1994 году 4 000 человек совершили паломничество в Мекку. Но это не объясняет, почему началась война. Соседние авары были еще менее ассимилированными, чем чеченцы, они были более ревностными мусульманами и чаще использовали родной язык. Тем не менее аварский национализм держали под контролем политические институты Дагестана.
Утверждение, что чеченцы – древний народ, который борется за самоопределение на протяжении веков, вводит в заблуждение. Они воевали с русскими [131] в XIX веке не как чеченцы, а как мусульмане и жители определенных горных деревень под предводительством аварского святого воина имама Шамиля. Чеченская национальная идентичность начала проявляться во время этой войны, а затем утвердилась под влиянием политики советского режима, когда в паспортах местных жителей писали слово «чеченец», и депортировали их как подозрительных личностей. Несмотря на это, поразительно, что ведущие националисты в начале 1990-х годов, казалось, запутались в первую очередь в том, какую нацию они представляли. Яндарбиев назвал свою партию не Чеченской, а Вайнахской демократической партией. Дудаев в своих первых выступлениях также [132] призывал к созданию единой государственности Вайнах. Чеченский национализм, кажется, был запасным вариантом неудавшегося когда-то проекта по созданию единства Вайнах.