«Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус. сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и были распределены между всеми революционными партиями», — пишет в мемуарах Бооис Савинков.
Ох уж эти странные и добрые американские миллионеры! Как они все же любят русскую революцию! И всегда хотят, как и благородные анонимы во Франции, как лондонский «Бахметев», помочь борьбе за освобождение. И помогают — дают деньги, большие деньги. А припоминаются многочисленные телеинтервью наших современных «борцов за свободу», «правозащитников», «независимых» журналистов. Лишь только раздастся робкий голос их оппонентов о зарубежной финансовой помощи — они пускают в ход свое главное и единственное оружие. Иронию! Других аргументов ведь у них нет! Улыбаются холеными лицами, смеются от всей души и говорят, честно смотря в глазок телекамеры: «Я денег от Запада не брал!». Кривят душой? Нет, ребята абсолютно искренни. Как честно мог говорить руководитель стачкома харьковского паровозостроительного завода, что никогда в жизни не взял ни одной японской йены. Как не соврал бы, отрицая зарубежное происхождение партийных средств любой эсер среднего звена. Они честны и благородны. Ведь деньги на забастовки, манифестации и террористические акты революционеры получают от своих руководителей! А вот откуда их берут главари — это уже другой вопрос. Обычно на финансовых потоках такой важности «сидят» один-два человека. Вот они знают все. Но перед камерами-то красуются совсем другие. И честно убеждают нас в своей денежной невинности…
Однако вернемся назад. После хлопот Конни Циллиаккуса 18 августа 1904 г. весь Центральный комитет партии социалистов-революционеров дружески обедает с Мотодзиро Акаси в одном из парижских ресторанов. Почему наибольший интерес у японского разведчика вызывала партия эсеров? Она в тот момент была более организованной, говорят нам историки, в этом и причина японского интереса. Социал- демократы ведь расколоты на меньшевиков и большевиков — поэтому они менее интересны. А еще именно в ЦК партии эсеров есть Боевая организация, громко заявившая о себе убийством министра внутренних дел Плеве всего лишь месяц назад. У социалистов-революционеров есть опыт, отлаженная структура, а также немногословный Евно Азеф, который является лучшей гарантией доставки подрывной литературы и взрывчатки в Россию. А задача на этот раз будет куда более серьезная — надо будет протащить в страну целый пароход с оружием…
С 30 сентября по 4 октября 1904 г. представители 13 революционных организаций России собираются в Париже на конференцию. Кроме радикалов участие в собрании принимают и умеренные. Правда их «умеренность» сопоставима с радикализмом их коллег. Среди делегатов Милюков (будущий глава партии кадетов, министр иностранных дел Временного правительства), Чайковский, возглавлявший в Лондоне Общество друзей русской свободы, граф Гейден из Императорского Свободного экономического общества. Формулируется общая цель — замена самодержавия республикой. Провозглашается и «любимый» принцип наших революционеров — самоопределение наций. С тем, что от империи должны быть оторваны значительные куски территории, согласны не только представленные на конференции польские, латышские, финские, армянские и грузинские социалисты-националисты. За развал страны с готовностью голосуют и русские либералы.
Как известно, от любви до ненависти один шаг. Ровно столько же и от ненависти до любви.
Все без исключения участники конференции признали полезность для дела «освобождения» России ее поражение в войне с Японией.
Так от ненависти к самодержавию вся наша революционная братия переходит к горячей любви к Стране восходящего солнца. Ведь если вы за поражение России, то вы — за победу Японии!
Это трогательное единодушие, однако, длится недолго — начинаются разногласия. Милюков, к примеру, категорически против всеобщего равного голосования в будущей российской республике. Такие «мелочи» портят общую хорошую картину. От партии эсеров на конференции три делегата Виктор Чернов и Марк Натансон полны пессимизма — им кажется, что договориться не удастся, и надо этот революционный «саммит» перенести на более поздний срок. Но ведь не за этим знакомили японцев с русскими революционерами! В России должна вспыхнуть настоящая смута, и единство всех «борцов за свободу» — это главная гарантия ее успешного осуществления. Нельзя дать амбициозным революционерам разругаться и опять разойтись по парижским и женевским кафе. Поэтому третий делегат от партии социалистов-революционеров, пишет в своих мемуарах Чернов, «стоял за то, чтобы довести конференцию до конца, во что бы то ни стало». Имя этого полного терпения и смирения эсера вы хорошо знаете. Его зовут Евно Азеф…
Почему Азеф так хочет примирить между собой всех революционеров? Может быть, это надо царской охранке? Конечно, нет. Для нее чем больше фракций и партий, тем легче с ними бороться. Даже сами руководители эсеров не склонны к компромиссу. А Азеф из кожи лезет вон, чтобы конференция закончилась общим решением, а не крупным скандалом. Кому это нужно? Тем, кто готовит ослабление России путем разжигания смуты. Почему они так спешат? Потому что 20 декабря 1904 г. русские войска в Порт-Артуре капитулируют. В среде «передовой» молодежи ликование — некоторые даже отправляют телеграммы с поздравлениями японскому императору. Радуются руководители революционных организаций. Но, собственно, что такого? Пала крепость — однако война для России не проиграна. Зато для разжигания революции есть внешний повод «гнилой» царский режим показал свою несостоятельность. Предсказан» примерное время этого события для японской разведки и их партнеров из других зарубежных спецслужб задача не самая сложная. Теперь общественное недовольство в России надо перевести в разряд возмущения, а еще лучше — ненависти.
Далее события цепляются друг за друга, словно зубцы в часовом механизме. Через три недели, 9 января 1905 г., случится Кровавое воскресенье — гнусная провокация, в результате которой ее организаторы подставили под пули облапошенных рабочих. А началом событий, закончившихся столкновением демонстрантов с войсками, стала забастовка рабочих Путиловского завода, поводом для которой, в свою очередь, послужило падение Порт-Артура. Рабочие шли к царю с петицией, в которой чья-то рука добавила к «общему и обязательному народному образованию за государственный счет» и «8-часовому рабочему дню» «немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки» и «прекращение войны по воле народа». Конечно, всерьез никто и не помышлял, что правительство ее примет. Зато после гибели людей всегда можно было сказать, что император против 8-часового рабочего дня, а кровь неграмотные рабочие пролили «за свободу печати и свободу совести в деле религии». Неудивительно, что в день расстрела рабочей демонстрации на улицах уже раздавали листовки с преувеличенным описанием произошедшего. Значит, отпечатали их заранее. Следовательно, кровь и смерть рабочих тщательно планировали…