В начале XX в. телевидения не было, всю информацию обыватель черпал из прессы, а там печатали цифры, весьма далекие от катастрофы. И не потому, что что-то намеренно скрывалось, дабы спрятать от народа страшную правду об этой войне. А просто потому, что никакой катастрофы на самом деле не было! 2(15) декабря 1905 г. газета «Русское Слово» (Москва) напечатала следующую информацию:
«Только теперь стали известны точные цифры наших убитых и раненых за последнюю русско-японскую войну. Убито офицеров — 646, солдат — 18 530, ранено офицеров — 3689, солдат —115 556. Общие наши потери в офицерах, считая попавших в плен, 4946, а солдат — 175 000».
Изучив несколько вариантов данных о потерях России и Японии, мы можем смело делать вывод, что потери русской армии были вполне сопоставимы с японскими (любой интересующийся этим вопросом может сам порыться в источниках). Однако для маленькой Страны восходящего солнца они куда более чувствительны. И никакой революции там не началось…
Гибель каждого русского солдата или офицера — это трагедия. Но давайте на минутку отбросим моральный аспект любой войны, связанный с многочисленными смертями, и сравним эти потери с числом погибших в других конфликтах в человеческой истории, которые, однако, ни к каким революциям не привели. Поскольку цифры от источника к источнику скачут, словно зайцы, сверим их примерно, на глазок, чтобы понять общую закономерность. Например, во время нашествия Наполеона русская армия потеряла убитыми, ранеными и пленными порядка 190 тыс. военнослужащих (только в одном Бородинском сражении около 50 тыс. солдат), а всего за время борьбы с «корсиканским чудовищем» — около 450 тыс. человек. Не забудем, что во время Отечественной войны погибло значительное количество мирного населения, и страна понесла серьезный экономический урон. Однако, как мы помним, никакой революции не произошло, даже когда противник поджег русскую столицу.
Следующим крупным военным конфликтом с нашим участием стала Крымская война. Число наших потерь в ней, по понятным причинам, западные исследователи любят сильно преувеличивать. Часто можно увидеть цифру в диапазоне от 400 до 500 тыс. человек. Б. Ц. Урланис в «Истории военных потерь» называет эту цифру фантастической и дает свою оценку — 153 тыс. человек. Разница колоссальная! В любом случае, в тот момент в России недовольство появилось — но оно было вызвано не числом погибших, а обидой за державу, проигравшую войну. Революции не случилось, хоть деятели «Колокола» и пытались ее активно вызывать. Не было даже мало-мальски крупных антиправительственных выступлений.
Потом Россия участвовала в борьбе с Турцией, освобождая братьев славян от османского ига. Потери составили около 70 тыс. убитыми и умершими. Потом западные дипломаты на Берлинском конгрессе красиво украли все плоды русской победы. Повод для бунта замечательный — столько людей погибло зазря. Однако кроме бомбистов-народовольцев, вызванных к жизни совсем другими причинами, мы не знаем ни о каком общественном недовольстве.
Вот пример из близкой для нас действительности: потери советских войск в Афганистане составили по официальным данным 14 433 военнослужащих и 20 гражданских лиц погибшими, 298 пропавших без вести, 54 тыс. раненых и 416 тыс. больных. И ведь Советский Союз развалился совсем не из-за этого…
Почему же историки и современники решили, что Россия проиграла эту войну? «Потому что она потерпела ряд серьезных поражений», — услышим мы ответ. Но позвольте — были в нашей истории поражения и пострашнее: Карл XII добрался до Полтавы, Наполеон захватил Москву, Гитлер уничтожил всю кадровую армию и захватил полстраны, но это не уберегло агрессоров от разгрома. После своего триумфа они были разбиты русской армией и бесславно сошли с политической сцены. Так вот. в 1905 г. нашей армии не дали разбить японцев, заключив мирный договор в момент наивысших успехов противника. Ситуация, аналогичная подписанию договора с Наполеоном в Москве или с Гитлером в Сталинграде. Заключи Россия с ними тогда мир, и по сию пору писали бы историки, что так и надо было поступать, и не было у России никаких шансов победить «корсиканское» и «австрийское» чудовище. И Кутузов вошел бы в историю как трус и мерзавец, отдавший нашу столицу врагу, а Сталин — как тряпка, ради своей власти отдавший фашистам Крым и Украину…
Уже после окончания войны большинство русских генералов сетовали на то, что им не дали разгромить японцев и закончить дело победой. Кулаками после драки не машут — таков общий лейтмотив учебников и статей, приводящих эти факты. Пусть так. Однако весьма любопытно, что знаменитый германский генерал Шлиффен придерживался похожей точки зрения. Начальник германского генерального штаба, давший свое имя плану, с которым немецкая армия вступит в Первую мировую войну, считал, что Россия совершенно спокойно могла бы продолжать воевать. Ресурсы огромной империи едва затронуты, она может легко выставить новую армию. А вот империя японская, по мнению Шлиффена, так поступить не может и потому весьма разумно стремится как можно скорее завершить конфликт мирным договором.
Так вот, на вопрос, почему русское правительство заключило с японцами мир, не дождавшись побед собственной армии, мы и попытаемся ответить в этой главе…
Чем же отличалась русско-японская война от всех бесконечных войн, которые с разной степенью успеха вела Россия на протяжении столетий?
Ничем. Потери в ней не были феноменально большими, никаких особенных экономических трудностей она не принесла. Новым было совсем другое: общественное отношение ко всему происходящему. Как и во всякой, подчеркиваю, всякой стране, в любое историческое время, в Российской империи в начале XX в. существовало недовольство правительством. Но оно было «тихим». А для разрушения империи его надо было перевести в совершенно другую степень. Вот этим активно занялись все те, с кем мы уже познакомились. Формированием нового, крайне негативного отношения к своей стране занялся молодой Владимир Ильич Ленин. Бессилие власти активно показывал Евно Азеф, стоявший за большинством громких покушений. На население страны обрушился мощный поток печатной пропаганды от вдруг сформировавшихся революционных и националистических организаций. И если во время правления императора Александра III власть нашла в себе силы и мужество всю эту заразу держать в узде, не давая ей показываться на поверхности, то после его смерти процесс принял лавинообразный характер. Не поленитесь, поищите информацию — и вы увидите любопытную закономерность. Все «борцы за свободу» стали настоящей организацией и силой в течение следующих за кончиной Александра III нескольких лет. До этого по всем революционным направлениям мы видим лишь по несколько штук эмигрантов…
Иными словами, предпосылки для бунта есть всегда и в любой стране. В относительно спокойном 2006 г. мы с удивлением наблюдали массовые погромы в Париже и не менее серьезные беспорядки в венгерской столице. Жгли машины, ранили полицейских, громили магазины и государственные учреждения. Но революции не получилось. Почему? Да потому, что ее никто не готовил! Чтобы массовые беспорядки переросли в нечто куда более серьезное, кто-то должен толпу направлять в нужное русло. Должны появиться агитаторы, призывающие пойти туда-то и сделать то-то. И главное — надо начать формирование новых органов власти. А еще для того, чтобы беспорядки разрослись в революцию — надо много и кропотливо работать, создавая негативное отношение населения к своим правителям. Для этого хороши любые средства: газеты, разжигание войн. Подойдут и прямые провокации, вынуждающие власть применить к населению силу. В России было необходимо Кровавое воскресенье, чтобы по его итогам развить еще более бешеную пропаганду. Оттого любой бунт для революционеров ценен сам по себе, даже если он не имеет никаких шансов на успех. Нужны жертвы — и чем больше, тем лучше. И начинается страшная карусель — каждый погибший (даже случайно) подается как мученик революции, за него надо отомстить, его дело (о котором он даже и не подозревал, будучи живым) надо продолжить. Вновь трупы, вновь кровь и так до полного разрушения страны.