Здание ЧК, где застрелят ее питерского главу Соломона Урицкого, толком не охраняют, сам же Ленин ездит выступать вовсе без охраны, даже когда эсеровские террористы уже начали отстреливать большевиков. Для того и нужны «союзные» представители в отряде, чтобы поднять дело охраны имения Дюльбер на «импортную», недоступную уже рухнувшей России высоту. Романовы обеспечены самой вежливой, самой толковой и самой дисциплинированной охраной в стране. Но не всех представителей царского дома так берегут, а только нужных. Семью Николая II охраняют невоспитанные хамы, ворующие у домочадцев бывшего императора вещи, а в Крыму, но словам барона Врангеля, «команда, охраняющая Императрицу и Великих князей, относилась к ним с полным уважением и большой внимательностью».
А дальше... дальше, согласно всем канонам драматического жанра, в истории Романовых наступает кульминация.
«Около полуночи Задорожный постучал в дверь нашей спальной и вызвал меня. Он говорил грубым шепотом:
- Мы в затруднительном положении. Давайте обсудим, что нам делать. Ялтинская банда его-таки пристрелила...
- Кого? Орлова?
- Нет... Орлов спит в своей постели. С ним все обстоит благополучно. Они расстреляли того болтуна. Как он и говорил, они потеряли терпение, когда он явился с пустыми руками, и они его пристрелили по дороге в Ялту. Только что звонил по телефону Севастополь и велел готовиться к нападению. Они высылают к нам пять грузовиков с солдатами, но Ялта находится отсюда ближе, чем Севастополь. Пулеметов я не боюсь, но что мы будем делать, если ялтинцы пришлют артиллерию. Лучше не ложитесь и будьте ко всему готовы. Если нам придется туго, вы сможете но крайней мере хоть заряжать винтовки.
Я не мог сдержать улыбки. Моя жена оказалась права.
- Я понимаю, что все это выглядит довольно странно, – добавил Задорожный, – но я хотел бы, чтобы вы уцелели до утра. Если это удастся, вы будете спасены.
- Что вы хотите этим сказать? Разве правительство решило нас освободить?
- Не задавайте мне вопросов. Будьте готовы, – он быстро удалился, оставив меня совершенно озадаченным» [157] .
Итак, ялтинские большевики, обозленные «хамством» Задорожного, невнятными объяснениями Москвы и непонятной позицией Севастополя, решают действовать и напасть на Дюльбер. Причина для такого радикального образа действий проста – к Ялте приближаются немецкие войска. Пленники могут ускользнуть. Именно такая же причина – приближение белочехов – будет через три месяца официальным предлогом для уничтожения Николая Романова и его семьи. Расстрел всех «дюльберовских» Романовых под таким же предлогом был бы идеальным вариантом. Ялтинские большевики именно такой вариант ликвидации «при попытке к бегству» Москве и предлагают. Но положительного ответа явно не получают либо получают нечто, что с их точки зрения есть настоящее предательство дела революции. Поэтому ялтинские товарищи решают атаковать изменнический отряд «большевика» Задорожного. Он же в свою очередь готов защищать своих пленных до последней капли крови. Это очень важный момент. Раньше дело не шло далее разговоров с мальчиком в галифе из Ялтинского Совета, но теперь предстоит реальное столкновение мнимых революционных матросов с настоящими. Это настолько необычное явление, что даже Великий князь Александр Михайлович не знает, как его описать правильно. Так, чтобы истинная подоплека событий не всплыла между строк его мемуаров. Поэтому на страницах своего произведения Великий князь «засыпает». «Пробуждается» он, когда все уже кончено, все дальнейшие события пропустив:
«Когда я вновь открыл глаза, я увидел Задорожного. Он стоял предо мной и тряс меня за плечо. Широкая улыбка играла на его лице.
- Который сейчас час, Задорожный? Сколько минут я спал?
- Минут? – он весело рассмеялся. – Вы хотите сказать часов! Теперь четыре часа. Севастопольские грузовики только что въехали сюда с пулеметами и вооруженной охраной.
- Ничего не понимаю... Те из Ялты – должны быть здесь уже давным-давно? Если...
- Если... что? Он покачал головой и бросился к воротам. В шесть часов утра зазвонил телефон. Я услыхал громкий голос Задорожного, который взволнованно говорил: «Да, да... Я сделаю, как вы прикажете...» Он вышел снова на веранду. Впервые за эти пять месяцев я видел, что он растерялся.
- Ваше Императорское Высочество, – сказал он, опустив глаза, – немецкий генерал прибудет сюда через час.
- Немецкий генерал? Вы с ума сошли, Задорожный. Что случилось?
- Пока еще ничего, – медленно ответил он, – но я боюсь, что если вы не примете меня под свою защиту, то что-то случится со мною.
- Как могу я вас защищать? Я вами арестован.
- Вы свободны. Два часа тому назад немцы заняли Ялту. Они только что звонили сюда и грозили меня повесить, если с вами что-нибудь случится.
Моя жена впилась в него глазами. Ей казалось, что Задорожный спятил с ума.
- Слушайте, Задорожный, не говорите глупостей! Немцы находятся еще в тысяче верст от Крыма.
Мне удалось сохранить в тайне от вас передвижение немецких войск. Немцы захватили Киев еще в прошлом месяце и с тех пор делали ежедневно на восток от 20 до 30 верст. Но, ради Бога, Ваше Императорское Высочество, не забывайте того, что я не причинил вам никаких ненужных страданий! Я исполнял только приказы!
Было бесконечно трогательно видеть, как этот великан дрожал при приближении немцев и молил меня о защите.
- Не волнуйтесь, Задорожный, – сказал я, похлопывая его по плечу. – Вы очень хорошо относились ко мне. Я против вас ничего не имею.
- А Их Высочества Великие князья Николай и Петр Николаевич?
Мы оба рассмеялись, и затем моя жена успокоила Задорожного, обещав, что ни один из старших Великих князей не будет на него жаловаться немцам» [158] .
Можно понять беспокойство Задорожного именно за свою судьбу. За весь отряд его комиссарское сердце не болит. Оттого он так обеспокоен своей судьбой, что, похоже, действительно является единственным большевиком в своем странном отряде. Того и гляди, не разобравшись, немцы, насмотревшиеся в Крыму на художества революционных матросов, возьмут и повесят. Ведь германские водолазы еще долго будут подымать из глубины трупы заживо утопленных офицеров, которые с камнями на ногах СТОЯЛИ жуткими рядами у берегов крымских городов...
Где вы видели большевистского комиссара, счастливого от осознания того, что Великие князья им довольны? Да комиссара не простого, а личного посланца Ильича. Но как раз поэтому Задорожный и может честно смотреть в глаза Ленину: он достойно выполнил свое задание. Прибытие же именно немецких войск нас смущать не должно – британских и французских войск просто поблизости нет и быть не может. Они появятся на Юге России лишь практически через год. Поэтому честь спасения Романовых возлагается на немцев. Благо почти все сидящие в Дюльбере – дальние или ближние родственники еще и... кайзера.