Дальше происходит чрезвычайно трогательная сцена. То ли Задорожный раскрывает перед пленниками карты, то ли Великий князь Александр Михайлович уже догадался, что за отряд его опекает. Поэтому вопреки всякой логике он просит у германских властей, чтобы именно эти люди и продолжали его охранять! Ведь именно Задорожный и его люди будут стоять за Великого князя насмерть. Таков их приказ, их тайная миссия. Немецкие командиры этого знать не могут и не должны, поэтому их изумлению от просьбы Романова нет пределов. Обратите внимание, что впервые за весь рассказ не автор этой книги, а сам Великий князь Александр Михайлович берет слово «революционные» в кавычки! Это его оговорка. По Фрейду.
«Ровно в семь часов в Дюльбер прибыл немецкий генерал. Я никогда не забуду его изумления, когда я попросил его оставить весь отряд «революционных» матросов, во главе с Задорожным, для охраны Дюльбера и Ай-Тодора. Он, вероятно, решил, что я сошел с ума. «Но ведь это же совершенно невозможно!» – воскликнул он по-немецки, по-видимому возмущенный этой нелогичностью. Неужели я не сознавал, что Император Вильгельм II и мой племянник Кронпринц никогда не простят ему его разрешения оставить на свободе и около родственников Его Величества этих «ужасных убийц»? Я должен был дать ему слово, что я специально напишу об этом его Шефам и беру всецело на свою ответственность эту «безумную идею». И даже после этого генерал продолжал бормотать что-то об «этих русских фантастах»» [159] .
Барон Врангель полностью подтверждает эти слова, с одной только разницей, что отказ от германской охраны оговаривает не Александр Михайлович, а Великий князь Николай Николаевич. Обусловлена столь странная привязанность к «революционным матросам» пикантностью ситуации, когда бывшего русского главнокомандующего не могут охранять германцы: «На следующий день по занятии Кореиза представители немецкого командования посетили Великого князя Николая Николаевича в имении Дюльбер, где находились все Члены Императорской Семьи. Великий князь Николай Николаевич через состоящего при Нем генерала барона Сталя передал прибывшим, что, если они желают видеть Его, как военнопленного, то Он, конечно, готов этому подчиниться; если же их приезд есть простой визит, то Он не находит возможным их принять. Приехавшие держали себя чрезвычайно вежливо, заявили, что вполне понимают то чувство, которое руководит Великим князем, и просили указать им, не могут ли быть чем-нибудь полезны. Они заявили, что Великий князь будет в полной безопасности и что немецкое командование примет меры к надежной Его охране. Барон Сталь, по поручению Великого князя, передал, что Великий князь ни в чем не нуждается и просит немецкую охрану не ставить, предпочитая охрану русскую, которую немцы и разрешили сформировать» [160] .
Бедный немецкий генерал – он так и останется в недоумении. Да и сам Врангель не обращает внимания на удивительную ситуацию, когда описанные им же матросы «с наглыми, зверскими лицами» показали себя с самой лучшей стороны в деле охраны столь высокопоставленных особ.
Однако давайте пожалеем и советских историков, которым надо было хоть как-то объяснить эти чудеса. Чтобы выполнить эту нелегкую задачу, они выбрали три способа.
Первый – самый простой, вообще ничего не объяснять, пропуская практически всю историю. Совсем недавно в Петербурге были перезахоронены останки вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Вопрос о том, как удалось ей выбраться из охваченной смутой России, обойти было нельзя. Так вот отовсюду звучала именно такая «куцая» версия: Романовы были арестованы и сосланы в Крым, там они жили под арестом, потом пришли немцы, и арестанты спаслись.
Второй метод гоже не блещет оригинальностью: все произошедшее списывается на непредсказуемость революционного времени. Мол, революция – это стихия, а значит, все возможно, все может случиться. Вот Николаю II не повезло, а пленникам Дюльбера удача улыбнулась. О том, что «удача» уж очень выборочна и хорошо организована, разумеется, ни слова.
Третий способ сокрытия истины по сравнению с первыми двумя более прогрессивен, но и он не выдерживает самой поверхностной критики. Он, как и два первых, рассчитан на тех, кто мемуаров Великого князя не читал, а если и читал, то ничего особенного в них не заметил. Объяснение в третьем случае такое: в Севастопольском Совете заседали летчики, выпускники летной школы, организованной ранее Великим князем Александром Михайловичем. Они, мол, и тянули резину пять месяцев, спасая Романовых. Недаром Задорожный, представляясь при самом своем первом появлении, говорит: «Я служил в 1916 году в вашей авиационной школе». Отсюда и строят свои выводы горе-историки.
Хорошо, пусть Севастопольский Совет, состоявший в действительности в подавляющем большинстве из моряков, почему-то оказался оккупированным многочисленными летчиками. Пускай и ленинский эмиссар Юрий Петрович Гавен-Дауман оказался яростным поклонником небесной стихии. Допустим даже, что весь странный отряд товарища Задорожного состоял исключительно из авиаторов, но и тогда такое предположение ничего нам не объясняет. Ведь все свои решения надо севастопольцам согласовывать с Москвой. Ведь ждет Задорожный «телеграмм с севера», а Ялтинский Совет постоянно общается с Совнаркомом, с ленинским правительством. Там что, тоже летчики собрались? Чем же Ильичу и Троцкому, Свердлову и Урицкому так дорог Великий князь Александр Михайлович, а с ним и часть (а не все!) Романовых, что именно для них (даже не для себя!) в разоренной России устраивается маленький оазис старого доброго царского времени с вежливыми охранниками и хорошим питанием?
Тут закономерен вопрос: почему же англичане спасли не только старую императрицу, но и еще нескольких представителей семьи Романовых? Есть ответ на этот вопрос. Хаос, войну и анархию можно в России тщательно выращивать и поддерживать, но к чему все это в итоге приведет заранее не может знать никто. Закончится Гражданская война распадом на десятки «демократических» и «суверенных» республик или же в невероятном напряжении наша страна сохранит свое основное ядро – заранее неизвестно. При определенных обстоятельствах для англичан может стать выгодным возрождение русской монархии. Но не той мощной империи, что была ранее, а урезанной, во главе с зависимым несамостоятельным персонажем. Поэтому надо иметь в запасе тех, кто при определенном раскладе может занять вакантный русский трон: несколько Романовых надо оставить в живых. Когда же вы будете решать – кого, тогда главным критерием выбора будет предсказуемость и покладистость рассматриваемой личности. Вместе с ними, естественно, спасались и члены их семей и те из родственников, кто оказался рядом. Возможно, были и другие мотивы, почему именно эти представители рода Романовых были спасены. Ведь в те же дни решалась и участь семьи Николая II. Шансов спастись у бывшего русского императора и его невинных детей не было. Для них английской разведкой планировалась могильная плита в виде бочки с серной кислотой или безымянной канавы...
Вся операция по спасению удалась потому, что из Смольного, а затем и Кремля ее прикрывал Ленин. Он безусловно знал, зачем британцы опекают некоторых членов романовской семьи, но это его пе пугало. История подтвердила его правоту: спасенные Великие князья так «союзникам» и не пригодились. Монархию было решено не реставрировать. Зато своим поведением Ильич вновь продемонстрировал организаторам русской революции свою гибкость. С ним можно иметь дело даже в самых пикантных и невероятных ситуациях. Он нужен, он необходим. Опять обратимся к датам – честный большевик Задорожный встречал немцев на пороге дворца в Дюльбере в апреле 1918 года. В это самое время Ленин вовсю говорит в своих работах о бескровной победе революции в России.