Греки постоянно вели борьбу за свое освобождение против турецкой империи. Эта вековая вражда оставила огромный след в истории обоих народов. Не дай бог спросить в Афинах кофе по-турецки вас не поймут. Попросите кофе по-гречески, и вы получите то, что желали. В XIX веке отношения между соседями были еще хуже, восстания греков не прекращались. В этот самый момент из Лондона в Петербург поступило предложение оказать совместное давление на Османскую империю. Заявленная цель организуемого «союза» благая — прекращение турецко-греческой войны, на самом деле англичане стараются стравить русских с турками.
23 марта 1826 года в Петербурге представителями России и Англии был подписан протокол, определявший условия умиротворения греков, которые «союзники» совместно обязывались предложить султану. Николай I, однако, делает неожиданный эффектный ход. Внезапно он потребовал особым ультиматумом еще и точного выполнения Стамбулом обязательств, принятых Турцией ранее перед Россией относительно Молдавии, Валахии и Сербии. Султан пошел на уступки и 25 сентября 1826 года подписал Аккерманскую конвенцию, обязался соблюдать прежние договоры с Россией. Это было большим успехом русской дипломатии — в этой шахматной партии русский император своих «союзников» переиграл. Используя силу и мощь английского флота, Россия без единого выстрела сумела решить собственные внешнеполитические задачи. Однако это был всего лишь шах, а не мат. Партия в политические шахматы еще только начиналась. Стараясь добиться своей цели, британские дипломаты выступили инициатором нового давления на Стамбул. В Петербурге согласились, и в результате Англия, Россия и присоединившаяся к ним Франция предъявили Турции свои предложения по решению греческого вопроса, по форме очень похожие на ультиматум. Три сверхдержавы требовали от султана предоставления Греции автономии. Для особой убедительности и наглядности своих предложений к турецким берегам был отправлен соединенный флот под общим командованием английского адмирала Кодрингтона. В его состав входили: от России — четыре линейных корабля и четыре фрегата; от Англии — три линейных корабля и пять корветов; от Франции — три линейных корабля, два фрегата и два корвета. В октябре 1827 года, ввиду неисполнения турками предъявленных требований, адмирал Кодрингтон решил войти в занятую турецким флотом Наваринскую бухту на юго-западном побережье полуострова Пелопоннес. Стоявшая там османская эскадра под командованием Мухаррембея состояла из трех линейных кораблей, 23 фрегатов и 40 корветов и бригов. Когда два отправленных к туркам парламентера были убиты, Кодрингтону ничего не оставалось, как в ответ атаковать противника. Завязался бой, во время которого турецкий флот был уничтожен. Его потери составили около 60 кораблей и 7 тысяч человек. Союзники не потеряли ни одного корабля, имея всего 800 убитых и раненых. В этом бою особенно отличился русский флагман «Азов», уничтоживший пять кораблей неприятеля. На его борту сражались лейтенант Нахимов, будущий герой Синопа, мичман Корнилов и гардемарин Истомин, будущие герои обороны Севастополя от своих нынешних «союзников» по эскадре.
Подведем итоги: блестящая победа объединенного флота, результатом которой должно стать принятие Стамбулом предложений «союзников» и освобождение многострадальной Греции. Ликование в Петербурге и… почти траур в правительственных кругах Англии. Там встретили новость о победе с едва скрываемым раздражением: громить турецкий флот наголову вовсе не было нужно. Позднее англичане не без иронии называли Наваринское сражение «нечаянным». Надо было всего лишь осуществить силовую акцию и создать повод для русско-турецкой войны. Тогдашний премьер-министр Великобритании при этом выразился так: «Кодрингтон, конечно, заслуживает веревки, но придется его наградить орденом».
Наступила вторая фаза британского сценария. Отношение Турции к нанесенному ей оскорблению могло бы европейцев уже и не волновать — после потери флота она ничего не может противопоставить мощи трех объединенных держав. Трех, но не одной! Вот здесь и скрывался крючок, на который британцы собирались «поймать» Россию! Что мы имеем в виду? Лишь то, что наши «союзники» умеют быть ими, только когда это им необходимо.
И начали происходить чудеса. Понятно, что основной силой союзного флота, побившего турок, и качественно и количественно были английские корабли. Командовал эскадрой также британский адмирал Кодрингтон. Однако главной виновницей катастрофы своего флота Турция посчитала Россию и все свои претензии высказала только в сторону Петербурга.
Благодаря закулисным маневрам британских дипломатов турки начали готовиться к войне с одной Россией. Такую избирательность мщения Турции можно объяснить только ее сговором с нашими «союзниками». Реакция последних также однозначно указывает на это. В ответ на бряцание оружием, раздающееся из Стамбула, они делают вид, что абсолютно ни при чем и никакого турецкого флота вместе с нами они не топили. Забегая вперед, скажем, что ни Англия, ни Франция в будущей войне России с Турцией участия не принимали. Хотя достаточно им было четко обозначить свою поддержку России, и воинственный пыл Стамбула тут же пошел бы на убыль. Однако «союзники» молчат. Ведь целью этой провокации как раз и является попытка ослабить нас в очередной войне с Турцией.
Вот так, поддержав англичан в их стремлении «к миру во всем мире», Россия оказывается втянута в ненужный для нее конфликт. Главнокомандующим русской армией в апреле 1828 года был назначен битый Наполеоном генерал Витгенштейн. Да еще и идеи «Священного союза» и здесь мешали русским войскам. Чтобы «союзники» не могли обвинить нас в стремлении взбунтовать против султана его славянских подданных, для наступления пришлось выбрать Черноморское побережье, а не более удобную территорию Сербии и Болгарии. Этот реверанс в сторону европейских монархов затруднял снабжение войск и заставлял их действовать в районе, насыщенном турецкими крепостями.
По возвращении в Петербург император Николай I исправляет свои ошибки. Новым главнокомандующим, с предоставлением ему полной свободы действий, был назначен генерал Дибич. Как и всякая наша война с Турцией, эта также идет сразу на двух фронтах: в Европе и на Кавказе. Русские войска на Балканах в тот момент насчитывали 115 тысяч человек. На Кавказе имелось 45 тысяч человек, но для активных действий против Турции можно было выделить лишь 17 тысяч, остальные были заняты в боях против горцев или находились в оккупированных районах Персии. Тем не менее успех сопутствовал нам на обоих театрах военных действий: летом 1829 года русские войска взяли важную турецкую крепость Силистру, перешли Балканы и овладели Адрианополем. На Кавказе уже летом 1828 года русские овладели Карсом, Ардаганом и Баязетом и заняли Эрзерум.
До полного разгрома Османской империи оставался один шаг. Заняв Адрианополь, Дибич прямиком направился к Стамбулу, чем вынудил султана срочно просить мира. Войск у турок больше не было, Константинополь-Стамбул лежал у ног русского царя. Еще два-три перехода — и Османская империя рухнула бы, открывая России выход на просторы Средиземного моря и отдавая контроль над заветными Дарданеллами. Еще никогда Россия не была так близка к устранению своего самого беспокойного соседа. Но этому не суждено было сбыться. Благодаря нашим «союзникам».