Не оспаривая принцип неисполнения требований террористов, хотя в ФЗ «О борьбе с терроризмом» говорится о принципе минимальных уступок террористам, представляется куда более естественным, если бы его исполнение брали на себя федеральные власти, к кому были обращены требования террористов, а не поручали эту проблему региональным чиновникам или даже детскому врачу. Очевидно, что любые обещания региональных чинов, не подкрепленные гарантиями высших чиновников государства, не могли вызвать доверия (если об этом с ними приходится говорить) террористов, а значит, и обещанный «коридор безопасности» не был воспринят ими всерьез. Да и пришли террористы, ясное дело, не для того, чтобы тут же вернуться обратно!
Интересна в этом плане «эволюция» рангов персон, возглавлявших переговорные процессы с террористами за последнее десятилетие: в Буденновск звонил премьер-министр В. Черномырдин, а в самом городе находились руководители всех силовых структур России; в Кизляре диалог с террористами по поручению Москвы вел председатель Госсовета Дагестана М-А. Магомедов; в Беслане же руководителем штаба определили главу ФСБ РСО-Алания В. Андреева.
По сей день остается неясным юридический статус пребывания в Беслане В. Проничева и В. Анисимова, впрочем, как и факт пребывания в Осетии Н. Патрушева и Р. Нургалиева. Также остается непонятной позиция Совета безопасности России. Так и не были названы имена «новых заметных фигур», готовых, по словам А. С. Дзасохова, вступить в переговоры. Это заявление было сделано 2 сентября уже после включения в переговорный процесс Р. Аушева.
В результате проведенных переговоров террористы впустили в здание школы Р. Аушева, который освободил 26 заложников из числа женщин, преимущественно с грудными детьми. Кроме того, боевики передали с Аушевым Р. С. записку, где излагались требования террористов к Президенту РФ о выводе федеральных войск с территории Чеченской Республики, членстве Чечни в Содружестве Независимых Государств, сохранении в рублевом пространстве, подписанную Басаевым (записка изъята и находится в распоряжении следствия). По информации Аушева Р. С., со слов общавшегося с ним Р. Хучбарова (клички «Полковник» и «Расул»), банда подчиняется Басаеву, а все переговоры необходимо вести с Масхадовым. Обстоятельства встречи Аушева с террористами были зафиксированы ими на видеокамеру, в частности и категоричное заявление Хучбарова о возможности ведения переговоров только с лидером бандподполья Масхадовым. Видеозапись осмотрена и приобщена к материалам уголовного дела.
3 сентября 2004 года, примерно в 11 часов 10 минут, бандиты согласились на эвакуацию тел расстрелянных заложников-мужчин. В 12 часов 40 минут сотрудники МЧС РФ Скоробулатов А. В., Копейкин А. Н., Замараев В. В. и Кормилин Д. И. выдвинулись для выноса тел убитых заложников с территории, прилегающей к школе. Из показаний сотрудников МЧС РФ Скоробулатова А. В. и Копейкина А. Н., оставшихся живыми, один из бандитов вышел из школы и стал наблюдать за их действиями. Сотрудники МЧС РФ стали переносить трупы погибших к автомобилю для их последующей транспортировки, но неожиданно для всех произошел взрыв внутри здания школы, который оказался неожиданным и для самого террориста. В результате начавшейся со стороны террористов стрельбы погибли В. Замараев и Д. Кормилин.
Исходя из складывающейся ситуации, руководитель оперативного штаба Андреев В. А. в 13 часов 10 минут отдал боевой приказ ЦСН ФСБ России приступить к проведению боевой операции по освобождению заложников и нейтрализации террористов.
Прежде чем говорить о выводах данного раздела, хотелось бы высказаться о понятиях «операция по освобождению заложников», «контртеррористическая операция» и «операция по нейтрализации террористов», употребляемых здесь. Независимо от смещения акцентов, смысл должен быть один и отвечать требованиям закона: цели борьбы с терроризмом — защита личности, общества и государства (см. ст. 5 ФЗ № 130 «О борьбе с терроризмом»). Следовательно, руководствуясь законом, вряд ли можно считать, что ОШ, возглавляемый В. Андреевым, достиг поставленной цели.
2.4. О причинах и обстоятельствах взрывов в СОШ № 1 г. Беслана 3 сентября 2004 года
Ключевым в событиях 1–3 сентября 2004 года в г. Беслане был и остается вопрос о первом взрыве. Точнее, о двух первых взрывах, прозвучавших с интервалом в 1,5–2 минуты и положивших начало массовой гибели заложников.
Ход и характер предварительного следствия позволяют утверждать, что официальные версии о раздоре среди испытывавших «ломку» бандитов, об отклеившемся скотче, из-за чего упала и разорвалась бомба, о неосторожности контролировавшего педаль террориста, впрочем, как и о многих других деталях трагедии, носят весьма предположительный характер и позволяют высказывать иные версии.
Если речь идет о неполадках в цепи, то взрывов должно было быть несколько, причем одновременных. Если же одна из бомб выпала из цепи, то она тем самым лишилась детонатора, а значит, и возможности взорваться. Что касается разлада в среде бандитов, у которых якобы закончились наркотики, то и тут явная нестыковка: позаботившись о достаточном количестве оружия и боеприпасов, бывалые наркоманы вряд ли забыли бы взять с собой стимуляторы. Да и умелые действия бандитов в завязавшемся бою говорят об их высоком профессионализме, а не о пагубных пристрастиях.
Желающий найти верный ответ на вопрос о причинах и природе первых взрывов непременно обратил бы внимание на место взрывов и их последствия.
Самый первый взрыв произошел в северной части чердачного помещения спортзала, что подтверждается показаниями находившихся в спортзале заложников («Над нами в потолке открылась дыра, через которую мы увидели небо»); одновременно над крышей взметнулось дымное облако грибовидной формы. Такое никак не могло произойти в случае, если бы разорвалась одна из установленных бандитами бомб, причем по нескольким причинам.
Во-первых, террористы не минировали потолок и кровлю спортзала, туда не тянулся ни один провод.
Во-вторых, разорвавшаяся в самом зале мина не могла пробить потолок, расположенный на 6-метровой высоте от пола.
В-третьих, повторим, взрывов должно было быть несколько.
В-четвертых, даже в случае отсутствия преград в виде потолка и кровли дымное облако не могло за доли секунды взметнуться на 13–15 метров, сохранив при этом свою первоначальную грибовидную форму.
И наконец, не в пользу этой версии говорит характер повреждений баскетбольного щита и выгнутая наружу кирпичная кладка фронтона, через проем в котором и был произведен предположительно первый выстрел.
Второй взрыв действительно произошел в самом зале, точнее — под его ближайшим к основному зданию окном, образовав в полуметровой стене пролом, бегством через который спасалась часть заложников. Как и в первом случае, разорвалась не бандитская мина, так как пол рядом с проломом не пострадал, чего нельзя сказать о воронке под баскетбольным щитом, куда упала висевшая на кольце бомба.
Имеющаяся видеозапись запечатлела не только дымное облако от первого взрыва, но и звуки обоих взрывов, позволяющие предположить, что стреляли из гранатометов или огнемета. В пользу этой версии говорит и характер разрушений.