Book.

Когда четыре генерала сделали заявление по алжирскому радио, 1-й, 14-й и 18-й колониальные парашютные полки перешли на сторону участников переворота. Несколько пехотных частей, часть морской пехоты и большинство ВВС остались лояльными де Голлю (точно так же как в мае 1958 года они сохранили лояльность Четвертой республике), но большинство вооруженных сил в Алжире выжидали. Выжидательная тактика обычно идет на пользу перевороту, и когда генерал Анри де Пуильи перевел свою штаб-квартиру из Орана в Тлемсен, чтобы избежать принятия решения о присоединении к перевороту или о борьбе с ним, он играл на руку заговорщикам.

Казалось, четыре генерала находятся на пороге победы. Решительно настроенные французские поселенцы в Алжире стопроцентно были на их стороне. Ударной силой генералов были парашютные полки, большинство прочих вооруженных сил в Алжире либо выступали за них, либо сохраняли нейтралитет. Даже силы, лояльные де Голлю, активно не противодействовали перевороту.

В то время как лидеры переворота укрепляли свои позиции, министр обороны Франции находился с визитом в Марокко; Морис Папон, шеф парижской полиции, был в отпуске; Дебре, премьер-министр и «главный пожарный» режима (то есть специалист по чрезвычайным ситуациям) был болен; сам де Голль принимал находившегося во Франции с визитом президента Сенегала Сенгора. Другие министры совершали поездку по самому Алжиру и были быстро арестованы, вместе с другими представителями президента. Все говорило о быстрой победе переворота, тем не менее через несколько дней генерала Шалле самолетом вывезли в Париж, чтобы предать там суду, Салан и другие бежали в глубинные районы Алжира, спасаясь от ареста и в надежде эмигрировать, а 1-й парашютный полк Иностранного легиона вернулся назад в свои казармы, распевая песню Эдит Пиаф «Я ни о чем не жалею», хотя его офицеры были арестованы, а саму часть готовились расформировать.

Почему переворот провалился? Вероятно, потому, что четыре генерала фатальным образом недооценили «политические силы» и позволили видимой мощи вооруженных сил затмить собой роль, которую они могли бы сыграть, — пусть и менее отчетливую, но в конечном итоге решающую. Во время голлистского переворота в мае 1958 года действия военных и населения города Алжир были поддержаны проникновением сторонников де Голля в органы государственной гражданской службы и постоянной эрозией воли других политических групп, которые могли бы поддержать Четвертую республику. В этот раз генералы попросту проигнорировали гражданских.

Де Голль выступил по телевидению и призвал народ поддержать его: «Француженки и французы, помогите мне!» Сменивший его на телеэкране Дебре был более конкретен: «Идите… в аэропорты… переубедите солдат, которых обманули…» Он начал вооружать милицию, состоящую из членов голлистской партии. Что еще более существенно, профсоюзные организации коммунистов (CGT), христианских демократов (CFTC) и социалистов (Force Ouvriere) сплотились вокруг правительства, и то же самое сделали большинство политических партий. Левое католическое движение стало устраивать сидячие забастовки среди государственных служащих в Алжире. В общем, организованные силы французского общества по большей части вмешались в события и отказались признать власть зачинщиков переворота.

Эффект такого отказа оказался решающим; большинство «выжидательных» элементов вооруженных сил прекратили выжидать и заявили о поддержке де Голля, что и привело к провалу переворота.

Мы сможем избежать повторения фатальной ошибки, сделанной четверкой генералов, только сумев нейтрализовать политические силы столь же эффективно, сколь и военные. Непосредственная политическая власть всегда сконцентрирована в правительстве той или иной страны, но в любой стране и при любой политической системе всегда будут группы вне правительства — и даже вне формальной политики, — у которых тоже есть политическая власть. Источником их силы может быть способность влиять на определенные группы избирателей (в демократических странах) или контроль над организациями, которые играют важную роль в политической жизни страны. Независимо от того, являются ли эти группы, которые мы назвали «политическими силами», группами давления, политическими партиями или иными организациями, суть не меняется. Единственное, что в данном случае важно, — их способность участвовать в формировании правительств, а позднее влиять на его решения. Природа сил, которые важны для политической жизни той или иной страны, будет отражать структуру общества и экономики и зависеть еще и от конкретной схемы принятия решений.

Если нас, к примеру, попросят перечислить наиболее значимые силы в британской политической жизни, мы представим следующий (не очень оригинальный) список:

Две основные политические партии;

Конгресс тред-юнионов и некоторые важные отраслевые профсоюзы;

Конфедерация британской промышленности;

Высшие представители гражданской службы и академического сообщества;

Сити и его учреждения;

СМИ.

Но если нас попросят выделить те группы, которые могут иметь влияние на принятие внешнеполитических решений (скажем, по Ближнему Востоку), список будет иным:

Две крупные британские и частично британские нефтяные компании;

«Арабистская» группа чиновников Министерства иностранных дел (Foreign Office) и ученых (the Foreign Office-academic Arabist group);

Основные организации британских евреев.

Таблица X.

Группы, которые влияют на формирование американской политики по Ближнему Востоку. Формальные и неформальные

В развитом обществе с его сложной промышленной и социальной структурой есть сотни организаций, которые, вне зависимости от первоначальных целей, выступают как лоббистские группы давления и пытаются так влиять на принятие властью политических решений, чтобы эти решения соответствовали интересам данных групп. Разнонаправленность интересов и установок этих организаций отражает сложность организации общества. В экономически отсталых странах структура общества проще и любой конфликт интересов, каким бы сильным он ни был, разыгрывается на гораздо меньшей арене и с меньшим количеством участников.

В Африке, южнее Сахары, религиозные группы в целом фрагментарны и аполитичны, и там, где местное бизнес-сообщество еще относительно слабо и малочисленно, основные политические силы можно свести к следующим нескольким группировкам:

— племенные и другие этнические группы;

— профсоюзы;

— ассоциации студентов и выпускников вузов;

— чиновники и офицеры вооруженных сил;

— активисты правящей политической партии.

В большинстве стран Западной Африки придется добавить сюда ассоциации местных торговцев, а в непосредственной близости от Сахары — традиционных вождей мусульманских племен. В Азии надо будет включить в список и религиозные группы и их лидеров, а в некоторых странах (Тайване, Таиланде, Южной Корее, Гонконге) важна роль местных предпринимателей. Ни в одном из списков не присутствуют иностранные компании, которые могут играть очень важную и даже доминирующую роль, но являются особым случаем, уже рассмотренным во второй главе. Но какие бы силы ни доминировали на политической сцене страны, выбранной в качестве мишени для переворота, в обычные времена, «особые условия переворота» означают, что только некоторые из них имеют для нас значение в момент совершения переворота.