На самом деле частная собственность и эксплуатация (присвоение части труда наемного работника) вообще не имеют прямой связи. Представьте, что фермер имеет в частной собственности землю, трактора, сельхозинвентарь и т. д., то есть владеет капиталом. Но если он не использует наемный труд, обрабатывая поле силами своей семьи, то и эксплуатацию в этом усмотреть невозможно. Другая ситуация: ловкий спекулянт берет в аренду участок казенной земли и сдает ее в субаренду тому же фермеру, имея с этого свой гешефт. В этом случае частной собственности нет, а факт эксплуатации (присвоения части чьего-то труда) налицо. С другой стороны, и сам наемный труд вовсе не означает эксплуатацию. Например, если государство (общество) нанимает учителя, то что наниматель может присвоить, если учитель, работая, не производит прибавочного продукта? Но при этом абсолютно все отдают часть своего труда (дохода) государству в виде налогов — и учитель и фермер и даже ушлый спекулянт. Можно ли в этом случае считать государство глобальным эксплуататором? Марксизм представляет собой внутренне очень противоречивую и схоластическую доктрину, поэтому для познания сути общественных отношений он непригоден.
Саму собственность, как материю уничтожать бессмысленно, речь может идти только об отчуждении капиталистической собственности путем ее обобществления. На бумаге это выглядит красиво, но даже если данную процедуру технически и удастся осуществить, где гарантия, что это будет стимулировать процесс самосовершенствования людей? Где залог, что следующее поколение не решит все вновь приватизировать? Единственно возможным мне видится другой путь — изменение человеческого мировоззрения по отношению к собственности как таковой (не важно, частной или общественной).
Предлагаю посмотреть на вопрос образно, чтобы каждый мог самостоятельно поразмыслить об отношении человека к собственности. Рассмотрим аналогию: как добиться того, чтобы люди не убивали друг друга (имеется в виду убийство, как уголовное преступление)? Применив марксистский подход, получим, что надо полностью уничтожить всякие орудия убийства, и тогда проблема будет решена. Понятно, что это нереально, поскольку при желании и сноровке можно эффективно убивать и голыми руками. С точки зрения гуманизма надо изменить сознание человека, воспитать в нем неприятие убийства. Первым шагом вполне может быть установление жестокого и неотвратимого наказания для убийцы — смертной казни. Пусть сначала звериные инстинкты в homo sapiens будет сдерживать страх, и это с течением времени вкупе с соответствующим воспитанием сформирует высокую культуру межличностных отношений; научит людей контролировать свою агрессию. Потом, даже если у каждого на поясе будет висеть изобретение полковника Кольта, пускать его в ход в конфликтной ситуации никто не будет — табу.
Вот вам пример из сегодняшней жизни. В США, где огнестрельное оружие можно купить совершенно свободно, в год происходит 11 тысяч убийств с его использованием, не считая самоубийств или смертей в результате несчастных случаев. Чем это объяснить — может быть, человеконенавистнической сутью капитализма, поощряющего жестокость? Тогда давайте посмотрим на соседнюю не менее капиталистическую страну (и даже участника G8) — Канаду. Количество стволов на душу там ничуть не меньше, менталитет людей довольно близок к характеру янки, но убийств с применением огнестрельного оружия в расчете на душу населения происходит примерно в сто раз меньше, несмотря на гораздо более мягкое уголовное законодательство. Отчего так?
Сей вопрос в свое время детально исследовал диссидентствующий американский кинорежиссер Майкл Мур в своем культовом фильме «Боулинг для Колумбины». Его выводы таковы: в Канаде телевидение избегает навязчивого показа сцен насилия и убийств, что соответствующим образом формирует в обществе уважение к человеческой жизни, точнее, не уничтожает его. В Штатах же в среднем в час телезритель наблюдает 5 убийств. К моменту окончания школы молодые американцы становятся свидетелями в среднем 18 тысяч телевизионных смертей. Даже в мультипликационных фильмах, которые показывает по утрам американское ТВ, дети видят акт насилия каждые две минуты. А что такое телевидение? Оно сегодня превратилось в мощнейший централизованный инструмент воспитания, поскольку с телевизором ребенок общается больше, чем со своими родителями. Выходит, основная причина различия в количестве насильственных убийств в Канаде и США кроется в характере воспитания, что и требовалось доказать.
Особенно сильное воздействие телеэкран имеет на детскую психику. В последнее время дети в РФ все больше времени проводят у телевизора, который загружает в них все больше агрессии. Стоит ли удивляться, что количество насильственных смертей уже перевалило за отметку в 60 тысяч в год, хотя автоматов «узи» в свободной продаже у нас нет. Взрослые тоже не отстают в телемании. Так, среди жителей Москвы и Московской области в последние годы телепросмотр занимал 44,4 % и 47,8 % свободного времени населения, тогда как чтение газет — соответственно 5,8 % и 5,2 %. Чтение книг вообще не попало в число популярных способов времяпрепровождения.
Всякая революция выдвигает лозунг борьбы за свободу. Но каков смысл этого понятия? Понятие свободы можно рассмотреть в трех аспектах:
— свобода, как отсутствие добровольно взятых или навязанных обязанностей (государством, обществом, семьей, корпорацией и т. д.);
— свобода, как право самовыражения (религиозного, культурного, сексуального и т. д., выбор рода занятий);
— свобода, как независимость от обстоятельств.
Независимость от обстоятельств — понятие сугубо материального плана. Если у вас есть теплая одежда, вы сможете гулять в холодную погоду, при отсутствии оной — нет. Если имеете личный самолет и яхту, то обладаете почти абсолютной свободой передвижения, не завися от наличия билетов в кассах в период отпусков или расписания движения рейсов. Тут все вполне понятно, поэтому мы рассмотрим понятие свободы в основном как фактор в отношениях между индивидом и социумом.
Человеческая свобода, по большому счету, может быть только двух категорий — личная свобода и свобода коллективная (общественная). Певцу либерального индивидуализма Жану Жаку Руссо возражал Эдмунд Берк, [91] утверждая, что свобода не есть «одинокая, не знающая связей, индивидуальная, эгоистическая свобода, как будто каждый человек должен регулировать все свое поведение своей собственной волей. Свобода, которую я имею в виду, есть общественная свобода». Что же он имел в виду? Если приоритетным является принцип личной свободы, то общество в целом будет атомизированным, неструктурированным и неустойчивым. При столкновении с сильным противником такое общество, не имеющее эффективных рычагов принуждения своих членов, лишится свободы, а государство утратит суверенитет. И наоборот, то общество, которое желает сохранить свою свободу, то есть отстоять право определять собственный путь развития, вынуждено жестко ограничивать личную свободу индивидов, принуждая их к отказу от личных прав и свобод во имя защиты общих интересов.