«Запугивание, — пишет далее «Гардиан», — особенность тактики Полторанина — запугивание переворотом, войной, диктатурой... Запугивание граждан своей страны, жителей ближнего и дальнего зарубежья, руководителей иностранных государств и собственного президента. Но на эти унизитель­ные для себя разоблачения роли провокатора, Полторанин не обращал внимания и продолжал накаливать обстановку. Так, он клеветнически утверждал: «Только слепой не видит за эксцентрическими поступками Руслана Хасбулатова продуманной тактики на ослабление демократических ин­ститутов, на укрепление личной власти, на дискредитацию конституционных структур. Хотелось бы ошибаться, но будет поздно о чем-либо рассуждать, если нагрянет Второе Пришествие Сталина» (Guardian, 12 October1992). А еще раньше Полторанин следующим образом пугал мировое со­общество в интервью 4Михаил Полторанин... считает те­перь неизбежной гражданскую войну с огромным риском при­менения в ней ядерного оружия» (из интервью итальянской газете «Джорно», 18 февраля 1992 г.). «Торонто стар» цити­рует его слова относительно ситуации, более опасной, чем фашизм», если сторонникам жесткой линии, пытающимся заблокировать реформы правительства, будет позволено брать под политический прицел средства массовой инфор­мации» (TorontoStar, 22 October1992).

Еще одна особенность Полторанина, отмечает «Гарди­ан» — это навязывание общественному мнению предпола­гаемого в качестве действительного. Кстати, этот прием — толковать предполагаемое в качестве действительного — вообще естественен для некоторых политических деятелей сегодняшней России»,— отмечает 4Гардиан*.

Еще один любопытный «материал» опубликовала газета Le monde — это изложение интервью Г. Бурбулиса, М. Пол­торанина, А. Чубайса и А.Козырева с группой иностранных журналистов. В частности, Полторанин на этой встрече зая­вил, что 4председатель парламента прикрывает тех, кто готовит государственный переворот». Он также настаивал на том, что в распоряжении Председателя Верховного Со­вета есть собственные вооруженные формирования... Как свидетельствует корреспондент «Монд», присутствующие на встрече журналисты выглядели «все более озадаченны­ми, тогда как члены российского правительства излагали им предполагаемую тактику действий своих противников» (Le Monde, 17 October 1992). Как тут не будешь «озабочен­ным» — у этих журналистов создалось вполне обоснованное мнение о вменяемости членов российского правительства, слушая весь этот бред.

Однако отмечали аналитики, вряд ли справедливо утвер­ждение о том, что отмеченные особенности тактики поли­тической «полемики» Полторанина его собственные «нара­ботки». И с точки зрения «методологических» оснований, и с позиций терминологии всех этих интервью довольно ясно просматривается влияние Бурбулиса. «Наиболее активно на встрече с иностранными корреспондентами, — отмеча­ла «Монд», — выступал Бурбулис, обвиняя Председателя Верховного Совета в «заговоре» и «попытках свержения президента».

Эту же тему развивал Полторанин (См.: Le Monde, 17.10.1992). Но, очевидно, что в мобилизации средств мас­совой информации и координации их деятельности, на­правляя их на борьбу с ненавистным парламентом и его всесильным спикером, в разработке всей этой тактики, ко­торую можно назвать «склонностью к интервенционизму», особая роль принадлежит Полторанину, — пишет «Фигаро» (20.07.1992). Наиболее ярко эта тактика проявляется в безу­держном стремлении к глобальному контролю над СМИ, в то время как одновременно в общество вбрасываются шум­ные акции по поводу якобы попыток Верховного Совета ус­тановить свой контроль над ними, ввести цензуру и т.д.

Об отсутствии всякой морали, каких-то нравственных убеждений и даже простой человеческой порядочности, сви­детельствует подборка газеты с высказываниями Полтора­нина. Так, в интервью газете «Джорно» Полторанин говорит: «В 1985 году я входил в команду Горбачева» (18.02.1992 г); а вот слова из его же интервью газете «Унита»: «Лично для меня Горбачев не представляет интереса. Как политик он кончился» (10.06.1992). И далее, из интервью пражскому еженедельнику «Сигнал»: «Что вы думаете о будущем Ель­цина?»

Полторанин: «Думаю, что он сыграл свою историческую роль, помог развитию демократии» (02.05.1990).

А ныне, в 2005—2007 годах Полторанин вовсю... крити­кует Ельцина, обвиняя его во всех смертных грехах. Как, впрочем, и другой провокатор той эпохи, который внес не­малый личный вклад в углубление противоречий между президентом и Верховным Советом, — это пресс-секретарь Ельцина, небезызвестный Костиков. Как-то они оба «поум­нели», вдали от кремлевской власти, видимо, от природы были сильны задним умом.

Конечно, в США или странах Западной Европы такие высказывания министров в отношении парламента принци­пиально невозможны. Но если допустить нечто аналогичное и были бы высказаны вслух такие мысли — эти должностные лица стали бы объектом судебного расследования, как совершившие тяжкие преступления, и оказались бы за ре­шеткой. Это — в демократиях...

ВЫСТУПЛЕНИЕ Председателя Верховного Совета Российской Федерации Р.И. Хасбулатова

При завершении шестой сессии Верховного Совета Российской Федерации

23 июля 1993 года

Уважаемый председательствующий! Уважаемые депутаты! Члены правительства! Представители прессы!

Сегодня завершается шестая сессия Верховного Совета Рос­сийской Федерации, длившаяся более чем полгода. Мы не можем рассматривать ее итоги в узком смысле слова, только с позиций за­конодательного процесса. Если бы речь шла о стране политически и экономически стабильной, итоги можно было бы посчитать вполне удовлетворительными. Мы же живем отнюдь не в таком государст­ве, и логично, что общие условия, общая обстановка накладывают густую тень на результаты нашей работы.

Общая политическая ситуация

Прежде всего речь идет о непрерывной политической драме, практически длящейся на всем протяжении текущего года. Благие намерения, высказанные в декабре 1992 года в ходе и в решениях седьмого Съезда народных депутатов о необходимости преодоле­ния политической конфронтации в 1993 году и концентрации сил об­щества на проблемах экономики, не осуществились. Колоссальные силы ушли на проталкивание решения по референдуму, интерпре­тацию его итогов, попытки опрокинуть конституционную законность то ли через ОПУС, то ли через Учредительное собрание в форме Конституционного совещания или разложение изнутри Верховного Совета. Не меньше сил было направлено и на то, чтобы защитить эту самую конституционную законность, права граждан и предста­вительной власти вообще. Если бы все эти силы были бы объедине­ны в общих благих намерениях, мы бы не имели сегодня разрушаю­щуюся страну с расколотым обществом, тревожными ожиданиями людей. В такой искусственно созданной обстановке неизбежно падение авторитета федеральной власти вообще, независимо ка­кой — исполнительной, законодательной, судебной, резкий рост правового нигилизма, ослабление защитной функции государства и наступление на него криминальных элементов. В федеральном государстве, где, по сути, не реализуются федеративные начала, это неизбежно усиливает регионализм, что мы наблюдаем в под­нимающейся волне, способной опрокинуть единство и целостность государства, если не будем решительными в своих намерениях преодолеть опасные политические игры, нам навязываемые.