– Ты смотри, слишком неправдоподобно не делай, а то не поверит! – наставлял лобастика шерстюш.
– Не учи ученого! Уж я-то женщин знаю. Семь раз женат был! Для женщины сладкий сон, как для нас глоток хорошей самогонки из прошлогодних листьев! – добродушно усмехнулся дедушка Умник.
Мутантики проболтали далеко за полночь, пока сон не сморил их. До утра материализованные сны лобастиков бродили по острову. Умнику снилась петлявшая по равнине дорога, по которой движется армия Рыжей Карлы с колесницами и осадными машинами. Отелло увидел во сне, что Шекспир назначил его директором огромной библиотеки, в которой один каталог занимает несколько комнат. Хорошисту снилось, что он гуляет с Бубнилкой, и в то время как настоящие папа-лобастик и его дочурка спали в палатке, другие такие же, материализовавшиеся из сна, бродили по океанскому берегу вдоль полосы прилива.
Утром поиски Меча продолжились. Мутантики обошли остров из конца в конец, вырыли немало ям, но ничего не обнаружили. Лишь поздним вечером они завершили свои безуспешные попытки.
– Без карты можно тысячу лет искать! – Раздраженный Бормоглотик выбрался из ямы.
Рядом лежали глиняные черепки первобытных времен, наконечник каменного копья и берцовая кость ископаемого животного, такая длинная и тяжелая, что кошачий мутантик сумел извлечь ее из земли только с помощью Пупыря.
Отелло разглядывал эти находки, для важности нацепив на нос очки без стекол.
– Это уникально, друзья мои! Мы столкнулись со следами неолита. Раз на острове есть стоянки пещерных людей, значит, много тысячелетий назад остров был частью континента или же между ним и континентом существовал стабильный ледяной мост… Помнится, ел я как-то фолиант по археологии…
Высокообразованный лобастик многозначительно хмыкнул, стараясь показать, что знает больше, чем говорит. Он хотел продолжить, но его отвлекла севшая на лоб крупная муха. Отелло поймал ее, поднес к уху и стал слушать, как она жужжит.
– И что фолиант? – напомнила ему Трюша, отчаявшись дождаться продолжения.
– А… какой фолиант? – спохватился Отелло, успевший забыть, о чем он говорил. – Ах да, фолиант! На вкус так себе. Бумага суховата, качество переплета не то, но речь не о том. На вклейках были великолепные иллюстрации: черепки, копья, каменные топоры, обломки костей… Сдается мне, Бормоглотик нашел становище питекантропов. Причем, судя по большому культурному пласту и разной глубине залегания, оно существовало здесь не одно столетие.
– Со мной так всегда! Ищешь одно, а находишь другое! – вздохнул кошачий мутантик и для восстановления сил съел три упаковки слабительных таблеток. Он нацелился на четвертую, но его опередила жаба, и от упаковки осталась лишь жеваная бумажка. Бормоглотик погрозил Бибе кулаком.
Отелло отпустил муху и проследил взглядом, как она улетает.
– «Только в полете живут самолеты», – сказал бы Вильям Шекспир… – прокомментировал он.
Кактус, сидевший на скале и подносивший к глазам бинокль то одной, то другой стороной, неожиданно закричал:
– Смотрите, сюда плывет кораблик!
Из океанской дали показался парус пиратского брига. Можно было различить на его мачте черный флаг, а вскоре стали видны и жерла пушек, установленных на палубе.
– Вот и старые знакомые пожаловали! Явились не запылились! – проворчал Пупырь.
Войдя в бухту, Карла не удержалась, развернула «Медузу» правым бортом и салютовала по острову залпом из всех орудий. Хоть канониры били не целясь, одно из ядер разорвалось недалеко от мутантиков, осыпав их осколками камней.
– Карла всегда любила дешевые театральные эффекты! – хмыкнула Трюша.
От борта «Медузы» отделилась шлюпка и направилась к берегу. Увидев отблеск солнца на стекле, мутантики догадались, что Карла рассматривает остров в подзорную трубу.
– Прячемся, а то заметит! – сказал Бормоглотик.
Мутантики укрылись за скалой и стали следить за карликами. Они видели, как шлюпка причалила к берегу и королева выпрыгнула на песок, разворачивая карту.
Она что-то приказала, и карлики забегали по острову.
– Оставайтесь, а я схожу на разведку! – Пупырь выбрался из укрытия и, предупредив, чтобы все сидели тихо до наступления сумерек, стал невидимым.
– Пап, будь осторожен! Вернись прежде, чем твоя невидимость закончится! – встревожилась Трюша.
– Вовек шлемоблещущий воин пред градом дротов не дрогнет! Скорее умрет, чем отсту… Ой, коленку ударил! Ладно, пока! – И, прихрамывая, шерстюш-философ удалился.
У меча войны две острые стороны. Одна – бьет по врагу, другая – сражает того, кто его держит.
Мудрость древних
Рыжая Карла была разочарована. Она ожидала увидеть в шкатулке Меч, но нашла пергаментный свиток. На нем был грубо изображен Остров Сломанной Мачты и бухта рядом с ним. Под рисунком неровными крупными буквами было написано две строки. Чернила успели выцвести, а пергамент так съежился, что королеве пришлось долго приглядываться, чтобы прочесть:
...
«КЛАД В ГРОТЕ ПОД ОСТРОВОМ. ОТПРАВЬТЕ НЫРЯЛЬЩИКА ПОД СИНИЕ СКАЛЫ».
– Ныряльщика под Синие Скалы… – задумчиво повторила королева. – Требуха, ты видела где-нибудь такие скалы?
Толстая карлица, дегустировавшая рядом крылышко океанского гоги, от неожиданности закашлялась:
– Синих Скал не бывает… кхе-кхе… они бывают… кхе-кхе… черными или серыми.
– С тобой все ясно. А что думаешь ты, Нытик? Видел эти скалы?
– Пока нет, Ваша Ужасность, но я немедленно отправлюсь на разведку! – И, превратившись в колесо, главный шпион покатился вперед.
Но повелительница реакторного народа больше полагалась на себя, чем на карлика. Решив обойти остров по побережью, она отправилась на берег и пошла вдоль него, вглядываясь в скалы и размышляя, какие из них можно назвать синими.
– Старина Черный пират любил загадки, но, клянусь бабушкой-колдуньей, я отыщу разгадку! – упрямо сказала она.
За спиной королевы послышался звук, похожий на смешок, она резко обернулась, но никого не увидела. Решив, что ей померещилось, она пожала плечами и отправилась дальше. Будь Карла повнимательнее, она заметила бы на мокром песке не только свои следы, но и другие. Вторые отпечатки босых ног с шестью пальцами появлялись, казалось, сами собой.
Взглянув вниз, Пупырь сообразил, насколько близок был к разоблачению. Он хлопнул себя ладонью по лбу и пошел по воде, где волны сразу смывали его следы.
Карла пересекла каменистый пляж, перелезла через завал старых стволов деревьев и коряг и хотела проследовать дальше, как вдруг, случайно бросив взгляд на одну из скал, замерла. Удаленная от берега скала, о которую разбивались океанские валы, была покрыта ярко-синими водорослями.