Сакурский довольно ухмыльнулся.
– Привозили при мне, размещали. А потом. Капитан. Начальник склада. Перепился, приехал, похмелился и рассказывать начал.
Это прозвучало убедительно. Я сам с пьяными кладовщиками в армии дело имел. Прихвастнуть они любят. За неимением боевых заслуг придумывают себе другие и в собственных глазах свою значимость ощущать начинают. Значит, этому верить можно.
– И кому ты эту бомбу продать надумал?
– Чеченам.
– У тебя есть покупатель?
– Ты мне его найдешь. Ты наверняка знаешь чечен, которым такая бомба позарез нужна.
– Болтовня все это. Но я подумаю, ты не отчаивайся. А пока давай займемся допросом.
* * *
У меня два дня не выходило из головы это предложение. А на третий день я все же съездил к Джабраилу. Как ни странно, Джабраил знал о бомбе объемного взрыва намного больше меня. И интереса он проявил намного больше. Сакурский оказался прав – богатыми становятся в основном обладатели информации.
Но я и перед Джабраилом сразу все карты не раскрыл. Однако с арестованным Сакурским начал работать плотнее. И пришел к соглашению. А потом основную работу взял на себя Джабраил, к тому времени полностью вошедший в курс мероприятия. И пострадавшая по делу об ограблении киоска, как только вышла из больницы, на очной ставке не узнала Сакурского.
Очень был недоволен следователь прокуратуры. Мы даже поругались с ним. Но такая ссора стоила пятидесяти тысяч баксов, которые мне собирался выплатить Джабраил. Судьба же Павла Михайловича Сакурского была решена после того, как он сводил нескольких чечен на разведку через подземный ход, показал склад, где хранятся авиабомбы, и отдельный склад, где хранятся боеголовки. Мавр сделал свое дело, мавр больше никому не нужен.
Старший прапорщик Топорков вернулся вскоре после ухода дежурного по танковому институту. Из чего я сделал вывод, что задание он выполнил без проблем. Так и оказалось. Лохматый, сияя розовой лысиной под светом слабой лампочки, протянул мне светло-коричневый кошелек, принадлежащий ранее ментовскому капитану Севастьянову.
– Долго искал? – спросил я.
– Нет. Просто прикинул, куда человек его небрежно бросит, и почти сразу нашел.
Поскольку рабочего стола у меня в этом помещении не было, я сел на кровать и пододвинул к себе табуретку. Стал рассматривать находку внимательно. Кошелек обычный, естественно, пустой, и непонятно, чем он так заинтересовал старшего лейтенанта Бравлинова. Я заглянул в каждое отделение, прощупал искусственную кожу под подкладкой, заглянул в отделение для мелочи, откуда все-таки выудил монетку стоимостью в 10 копеек. И только тут увидел на внутренней стороне клапана как раз этого отделения надпись обычной ручкой. Только четыре цифры... «2749». Мне эти цифры ничего не говорили, может быть, они что-то скажут старшему лейтенанту? Но на всякий случай я позвонил еще и в оперативный штаб операции. Начальство уже разошлось по причине позднего времени, но я обрисовал запрос Бравлинова дежурному майору и передал ему цифры, написанные на кошельке.
– А что это может значить? – поинтересовался дежурный.
– А вот это мы и сами желали бы знать. Но, кроме этих цифр, кошелек не несет никакой информации.
– Надо срочно переправить его к нам, – решил майор. – Я вышлю машину.
Гонять машину за двести километров я не увидел необходимости.
– Пока не надо. Подождем до утра. Возможно, Агент 2007 что-то знает.
– К вам в город сегодня прибыла смешанная бригада экспертов. Там наши специалисты и парни из головного управления ФСБ. Не знаю, правда, их ли это профиль. Но можно предложить. Мне все равно приказано дать вам их координаты.
– Тут есть еще одна необходимость. Возможно, я экспертов приглашу, – сказал я. – Наше помещение сегодня ограбили. Не так чтобы подчистую, но взломали дверь и распотрошили аптечку. Забрали все шприц-тюбики с промедолом. Сейчас дежурный по части разбирается. Предполагает, что это солдаты из батальона обеспечения. Там народ ненадежный. Если не найдут виновных, я вызову экспертов.
– Хорошо. О ЧП я тоже доложу.
– Пока не надо. Возможно, это в самом деле солдаты. Человека после дозы промедола определить не сложно даже визуально. Если что, я позвоню.
– В любом случае позвоните. Это все?
– Нет. Еще следует связаться с Москвой, чтобы через спутник проконтролировали мой номер. Вот этот, с которого я сейчас звоню. Утром мне будет звонить Агент 2007, следует выяснить, прослушивается ли его трубка.
– Понял. Сделаю. Я жду вашего звонка.
* * *
Ждать необходимости совершить этот звонок пришлось недолго. Дежурный по танковому институту майор пришел вместе с начальником караула, хмурым старшим лейтенантом, которому по возрасту, кажется, пора было бы тоже в майорах ходить. Посмотрел виновато и так же виновато развел руками:
– Ничего подозрительного. Даже пьяных, на удивление, нет. Что будем делать?
Он спросил, заглядывая мне в глаза, надеясь на мое великодушие. Но я стойко держал неприступный вид и ответил достаточно хмуро:
– С прокуратурой вам связываться не хочется?..
– Не хочется.
– Есть другой выход. Я могу пригласить следственно-экспертную бригаду из ФСБ. Я все равно вынужден буду эту бригаду пригласить, потому что данное ЧП, как вы понимаете, имеет отношение к военной разведке, а это всегда чревато следствием. По крайней мере, чревато разбирательством, с целью предотвращения повторения подобного, когда подобное может иметь самые негативные последствия.
Майор плечами пожал, хмурый старший лейтенант сильнее нахмурился.
– Но все же – следствие.
– По крайней мере, так можно обойтись без военной прокуратуры. А предупредить ФСБ я вынужден в любом случае, – оставался я категоричным.
– Я не могу запретить вам это делать, – вынужденно согласился майор. – А все же лучше было бы вернуть шприц-тюбики из запаса нашей медсанчасти, и все. И шума никакого. А?..
– А завтра дверь снова вскроют, а у нас там могут оказаться документы с грифом «особой важности». А?..
– Мы, пожалуй, – майор переглянулся с начальником караула, – могли бы выставить здесь пост. Круглосуточный даже, если вам не помешает.
– А кто будет часовым? – спросил я. – Вы вполне уверены, что сегодня дверь вскрывал не тот, кто завтра заступит сюда на пост? Если бы вы смогли найти виновного, разговор был бы другим. А в данном случае – я ничем не могу вам помочь. Могу только обещать, что в прокуратуру обращаться не буду, но пусть эксперты посмотрят...
– А при чем здесь эксперты, товарищ капитан? – спросил хмурый старший лейтенант.
– Только эксперт сможет определить без внешних признаков, кто побывал в нашем помещении – профессионал проводил взлом или наркоман.