Восток.
– Алло, Лев.
– Да. – Джейкоб взял ручку. – Валяйте.
– Полиция… че… че… Твою мать, лучше я по буквам.
Джейкоб записал: Policie Ceske Republiky.
– В слове «чешске» над «ч» такая фиговина вроде шапочки перевернутой и знак ударения над вторым «е», – сказал Вольпе.
– Номер, отдел?
– Больше ничего. Бляха не настоящая – сувенир для обмена. Если хотите, я дам вам мобильник Дуги. – Вольпе продиктовал номер. – Говорите медленно. Короткими словами.
– Спасибо, старина. Огромное спасибо.
– Да пустяки. Знаете, вот поговорили, и я хочу вернуться к делу Шевчук – вдруг чего пропустил.
– Удачи. Дам знать, если что нарою.
– И вам. Пока, Лев.
Ссылка на домашнюю страницу полиции Чешской Республики привела к глухой стене чешского языка, которую «Гугл-переводчик» превратил в псевдоанглийский, позволив, однако, выудить номер центрального коммутатора.
Едва телефонистка уразумела, что абонент – американец, она сплавила его другому оператору, которая с ходу спросила, где господин прогуливался, когда у него украли бумажник.
– Да нет, мне нужен детектив убойного отдела, – сказал Джейкоб. – Не могли бы вы…
Серия бипов, лавина чешских слов.
– Алло? – позвал Джейкоб. – А по-английски?
– Чрезвычайная ситуация?
– Ничего чрезвычайного. Убойный отдел. Убийство.
– Где?
– Нет-нет, мне нужно…
– «Скорую помощь»?
– Нет, нет, нет. Я…
Снова бипы.
– Эй, на борту [33] , – сказал мужской голос.
Джейкоб тотчас вообразил на другом конце провода морского волка.
– Рубка слушает, – ответил он, чуть не добавив «кэп». – Отдел убийств?
– Да. Нет.
– Хм. Да – в смысле «отдел убийств» или нет – в смысле «другой отдел»?
– Назваться, пожалуйста.
– Детектив Джейкоб Лев, полицейское управление Лос-Анджелеса. В Америке.
– А, Родни Кинг! [34] – сказал голос.
Его звали Радек. Младший лейтенант. Он не знал, кто в прошлом году ездил в Нью-Йорк, но охотно согласился выяснить.
– Спасибо. Но я все-таки спрошу: откуда вы про Родни Кинга-то знаете?
– О, бес проблем. После революция я смотреть американский телевидение. «Команда А». «Рожденные в рубашке» [35] . Иногда новости. Я видеть видеопленка. Бах-бах-бах. Черный морда вниз.
– С тех пор наши отношения с клиентами улучшились.
– Да? Хорошо! – Радек заливисто рассмеялся. – Можно я приехать? Нет пинок под зад?
– Если не бедокурить.
– Мой двоюродный брат уехать в Даллас. Марек. Наверное, знать его?
– Я живу в Калифорнии, – сказал Джейкоб. – Далековато.
– Да?
– Большая страна.
– О, бес проблем. Марек жениться американка. Ванда. Они держать ресторан чешская еда.
– Наверное, вкусно.
– Вы знать наша еда? Кнедлики? Мой любимый, попробуйте.
– Непременно, как только окажусь в Далласе.
– О, бес проблем. Я скоро вам звонить.
Назавтра он позвонил рано утром, говорил тихо и сдавленно:
– Алло, Джейкоб, привет.
– Радек? Почему вы шепчете?
– Джейкоб, это плохой вещь для разговор.
– Что? Вы узнали, кто ведет дело?
– Момент, пожалуйста.
В трубке шорох, приглушенные голоса, потом Радек выпалил серию цифр, которые Джейкоб торопливо записал на руке.
– Кого спросить?
– Ян.
– Он детектив?
– Джейкоб, спасибо, удача, мне пора.
Отбой. Джейкоб недоуменно воззрился на трубку, потом набрал продиктованный номер.
Через одиннадцать гудков ответил усталый женский голос.
– Здравствуйте, – сказал Джейкоб. – Можно Яна? В трубке фоном орали дети, гремела реклама. «Ян!» – крикнул женский голос, послышался густой кашель.
– Слушаю.
– Ян?
– Да.
– Меня зовут Джейкоб Лев. Я детектив полицейского управления Лос-Анджелеса… Вы меня понимаете? Говорите по-английски?
Пронзительная тишина.
– Немного, – ответил Ян.
– Отлично. Здорово. Ваш телефон я получил от вашего коллеги, Радека…
– Какого Радека?
– Я не знаю. Фамилии не знаю.
– Гм.
– Мне сказали, в прошлом году вы были в Нью-Йорке. Полицейский, с которым вы общались, рассказал о вашем деле – отрезанная голова, запечатанная рана. Так совпало…
– Кто вам сказал? Радек?
– Нет, нью-йоркский коп. Дуги. Он… вернее, его коллега…
– Что вам надо?
– Я веду похожее дело. Хотел сравнить факты.
– Факты?
– Может, выявится что-то важное.
Ребячьи баталии, фон разговора, достигли апогея, и Ян что-то рявкнул на чешском. Наступило короткое затишье, потом ор возобновился. Ян прокашлялся и громко сглотнул.
– Извините, я не могу об этом говорить.
– Если вам приказали помалкивать, можно…
– Да. Сожалею.
– Ладно. Я думал, может, вы пришлете фотографии с места преступления или…
– Нет-нет, никаких фотографий.
– Давайте хоть я пришлю вам свои фото, вы глянете, и если…
– Нет. Извините, говорить не о чем.
– Мне есть о чем. У меня тринадцать убитых женщин.
Пауза.
– Приезжайте, тогда поговорим, – сказал Ян.