Book.

И, чтобы не дрожать от страха, мы решили продолжать нашу обычную жизнь, утроив при этом осторожность. Больше всего нас беспокоило то, что мы не знали, где прячутся туманники и когда они нанесут свой первый удар. Неизвестность всегда хуже любой пытки.

– Плохо, что мы не можем их видеть! Они могут подкрасться незаметно, а мы и не узнаем, – сказала мама Яичница.

– Кажется, где-то я видел инфракрасные очки, – задумчиво сказал Коробок. – Думаю, если мы их наденем, то сумеем различать хотя бы контуры этих существ.

– Давай я за ними сбегаю! – вызвался Пельмень.

– Погоди! – осадила его Репка. – Я пойду с тобой. Только вначале нам с Коробком нужно подзарядиться. С заряженным аккумулятором чувствуешь себя гораздо увереннее.

Держа наготове бластер, Репка шагнула в подзарядочную. Вслушиваясь в малейший шорох, она осмотрела все углы и, убедившись, что все в порядке, подала нам знак, что можно заходить.

Репка с Коробком разместились на своих обычных местах и сразу вставили в зарядные гнезда провода. Морж с Яичницей направились к небольшому холодильнику, стоявшему тут же, в подзарядочной, и стали доставать из него синтезированные продукты. Это была идея Моржа – разбросать по всему кораблю много маленьких холодильничков. Одновременно они выполняли роль и синтезаторов, причем каждый синтезировал что-то свое: этот, например, вареные яйца, ветчину и овощи, а тот, что стоял в столовой, – молоко и крупы.

– Эй, идите тоже перекусите! Хотите клубники? – крикнула Яичница и потянулась к тому отделению в холодильнике, где была клубника.

Спеша полакомиться, мы с Пельменем наперегонки кинулись к маме, но столкнулись в дверях, и оба грохнулись на пол. Оказалось, что Дискетка, незаметно подкравшись к нам на четвереньках, опутала наши ноги электрическим шнуром. Не желая остаться в долгу, я схватил Дискетку за ногу и притянул к нам, так что втроем мы образовали кучу-малу.

Через какое-то время мы уже хотели подняться, как вдруг в отсеке что-то ослепительно сверкнуло, и от трансформаторов посыпались искры. Внезапно Репка с Коробком задергались, точно балаганные куклы, и вдруг застыли. Морж, первым из нас сообразив, в чем дело, метнулся к рубильнику и, повиснув на нем, отключил в отсеке напряжение.

Трансформаторы перестали искрить, но оба наших робота остались неподвижны. Репка сидела в зарядном кресле, а ее руки, ноги и шея послушно сгибались, словно она была проволочной куклой.

То же самое приключилось и с Коробком. Он сидел, замерев, и смотрел прямо перед собой, точно манекен. Морж сорвал крышку с распределительного щита и, взглянув на показания приборов, чертыхнулся.

– Смотрите! Зарядное напряжение увеличено в сто раз! Не дерни я вовремя рубильник, они бы расплавились! – крикнул он.

Теперь все стало ясно. Туманники нашли самое уязвимое место наших роботов – подзарядку и, увеличив напряжение, разом вывели обоих роботов из строя.

Внезапно у Яичницы вырвался тревожный возглас: из ящичка в холодильнике, где была клубника, вдруг ударила струя газа, мгновенно окутав всю верхнюю часть каюты плотным туманом. Морж рванулся к Яичнице на помощь и успел еще обнять ее за плечи, но потом оба они вдруг сползли на пол и застыли в самых неестественных позах.

Я закричал и хотел, вскочив, броситься к ним, но Пельмень вцепился в меня мертвой хваткой.

– Ты что, не понимаешь? – зашипел он. – Туманники использовали парализующий газ! Поднимешься на ноги – с тобой будет то же, что и с ними! Вначале они вывели из строя роботов, а теперь парализовали родителей. Наверняка на корабле есть еще ловушки.

– А нас почему не парализовало? – спросил я.

– Потому что облако газа наверху, газ же легче воздуха! Видишь туман? Что это, по-твоему, – дождевые облака? Нам повезло, что мы были на полу!

– Что же нам делать? – спросил я.

– Обожди, я принесу противогазы, а ты не давай Дискетке встать!

Пельмень по-пластунски пополз в угол, где в особом контейнере хранилось аварийное снаряжение. Надев противогаз, Пельмень включил на полную мощность вентиляторные вытяжки, они загудели, и минутой позже весь газ ушел из отсека. Все это время я что было силы держал вырывающуюся Дискетку, которая не хотела надевать противогаз и ужасно визжала. Я отпустил ее лишь тогда, когда мы надежно зафиксировали детскую маску на ее голове.

Мы кинулись к родителям. Они были неподвижны и смотрели прямо перед собой невидящими глазами: однако мы, к своему облегчению, убедились, что Яичница с Моржом дышат. Я поежился, поняв, что, не затей мы с Пельменем в дверях потасовку и не вертись Дискетка у нас под ногами, теперь точно так же лежали бы на полу.

– Почему мама и папа не шевелятся? Они что, плитволяются? – весело спросила Дискетка.

То, что родители неподвижны, она принимала за смешную игру. Я прижал Дискетку к себе. Чем позже она поймет, что все всерьез, тем лучше для нас всех.

– Смотри, Пельмень, их глаза открыты! И зрачки реагируют на свет! Значит, они живы! – шепнул я.

Брат повернулся и окинул меня оценивающим взглядом.

– Разумеется, живы! У них полная двигательно-речевая парализация. В таком состоянии они не ощущают ни времени, ни пространства, не могут мыслить – но физиологически с ними все в порядке. Мы же это проходили только вчера. Ты что, не делал домашнее задание? – спросил он.

– Не-а, – признался я.

– А мне казалось, ты клал на ночь диск в гипноподушку.

– Это был игровой диск. Я всегда так делаю, – признался я.

– Ну ты и пройдоха! А я-то думал, ты ботанеешь, – невесело хмыкнул Пельмень.

– А когда пройдет эта... как ее там?

– Парализация, – подсказал брат. – Все будет зависеть от того, какой газ использовали туманники. Если самый сильный, то тогда часов через сто. Именно столько времени нужно организму, чтобы полностью избавиться от продуктов его распада.

– Сто часов – это четверо суток! Они же умрут с голоду! – встревожился я.

– В этом состоянии голод им не страшен. Правда, когда они очнутся, им дико будет хотеться есть, но это уже другой вопрос. А сейчас помоги-ка мне: давай их уложим получше, чтобы мышцы не затекли, – сказал Пельмень.

Лишь убедившись, что родители устроены с максимально возможным удобством, мы встали.

– Туманники все еще где-то рядом, – сказал я. – Теперь нам одним придется с ними сражаться.

– Ни фига себе! – присвистнул Пельмень. – А я вроде как об этом не подумал. Ну ничего, нам Лелик поможет. Эй, Лелик, ты нас слышишь?

Хотя микрофон внутренней связи был совсем рядом, компьютер не отозвался, а из его динамика доносились лишь потрескивания. Я подскочил к кнопке аварийного вызова и несколько раз ударил по ней, но без всякого результата.