Мароманнам и тем более робокригам терпения не занимать. Они минут пять распутывали сети, чтобы проложить путь к трубопроводу, а затем еще десять пытались идти вдоль трубы, маневрируя между натянутыми под мыслимыми и немыслимыми углами упругими нитями грибницы. На шестнадцатой минуте сдался доктор Бозе. С ворчливым «ну и пусть я нетерпеливая истеричка», он сформировал сразу два больших ножа и двинулся по-прежнему вдоль трубы, но не маневрируя, а прорубаясь, как сквозь джунгли. Его поддержал Хауэр, а затем и робокриги.
Заплутавшая и потерявшая было строй группа вновь выстроилась в нужном порядке и двинулась дальше гораздо бодрее. На оставшуюся половину пути лазутчики затратили всего четыре минуты. Чувствовал ли что-то модорганизм базы, осталось загадкой. Возможно, Ботаник вновь оказался прав – гигантский модификант чувствовал боль в поврежденной грибнице, но не реагировал, поскольку это было для него некритично, как для человека укус комара.
На двадцатой минуте Ботаник заявил, что цель достигнута, хотя трубопровод и не заканчивается, а лишь раздваивается. Но, судя по схеме, группа находилась под четвертым блоком, и значит, отслеживать, куда тянется ответвление трубы, смысла не было, надлежало искать такой же технический люк, как в восточном бастионе, только теперь из подземелья в здание, а не наоборот. Это оказалось сложной задачкой, но робокриги справились. Блеснул семьсот десятый, признанный следопыт отряда, хотя командору показалось, что не обошлось без вмешательства Момо – еще более известного следопыта. Кифер подался на миг в сторону, и робокриг уловил его мимолетный порыв. Хотя, возможно, это лишь совпадение – жук и робот обнаружили люк одновременно.
Так или иначе первыми в люк отправились не семьсот десятый и Момо с Бозе, а, как и положено, два робокрига ударно-ботанического звена и за ними Хауэр…
Командор протиснулся между толстыми белесыми тяжами, миновал узкий технический люк, сразу же сделал несколько шагов влево и, вскинув руку со сформированным наноботами малым лазером, оценил обстановку сам, без подсказок Ботаника и «двести пятого». Обстановка была мирная и даже уютная. Немного смущала шишковатая, до потолка колонна посреди единственного помещения – она была словно ножка гигантского гриба. За ней могли запросто спрятаться несколько бойцов, но каких-то признаков опасности синтетики не обнаружили. Четвертый, отдельный корпус лаборатории был пуст. Видимо, все силы брошены на стены базы.
Макс немного расслабился и еще раз осмотрелся. Ощущение, что очутился внутри огромного гриба, вполне отчетливое. И вообще все логично. Прошли по грибнице – вышли внутри модифицированного гриба. А еще было понятно, почему местные инженеры выбрали именно такой материал для строительства. Изнутри грибная шляпка, опустившаяся по краям до самой земли, имела ячеистую структуру. И огромные ячейки играли роль стеллажей, на которых разместились большие прозрачные емкости в форме вытянутых личинок; слабо подсвеченные и полные синеватого тумана. По мгновенным подсчетам синтетика, двухметровых емкостей-личинок имелось девяносто пять штук. Но интересны были не сами по себе «личинки» или их подсветка и даже не наполнявший их туман, а то, что пряталось в туманной завесе. Присмотревшись, Хауэр различил очертания человеческих тел.
Доктор Бозе к тому моменту уже не только присмотрелся к содержимому «личинок», но и отыскал маркировки на емкостях и на стеллажах.
– Бионики? – спросил Макс.
– Пока трудно сказать, – Бозе провел пальцем по маркировке, сканируя коды и короткие надписи на чужом языке. – Если это и бионики, то очень похожие на людей. Мой синтетик не может расшифровать эти надписи. Пока скажу одно: это криокапсулы для анабиоза. Точно такие же «личинки» дактианцы используют для восстановления тяжелораненых, по нашим меркам – безнадежных.
– То есть это все раненые дактианцы? Мы взяли штурмом тыловой госпиталь?
– Разрешите? – К офицерам подошел триста первый.
Бозе кивнул, и его синтетик сбросил информацию робокригу.
– Это не бионики, – уверенно заявил Ботаник.
– Раненые дактианцы?
– И не дактианцы. – Робокриг прошел вдоль стены и тоже провел пальцами по маркировкам нескольких емкостей. – Это мароманны. В объемных кодах зашифрованы ссылки на генетический банк дактианской контрразведки. В нем собраны все данные военнопленных и задержанных гражданских лиц.
– Демон их покусай. – Хауэр нахмурился. – Это что получается? Дактианцы нашли экономный способ содержать пленных? Вместо тюрьмы – криокамеры? Или они ставят на пленных опыты?
– Могут просто держать их, как продукты глубокого охлаждения, – спокойно – а как еще мог сказать синтетик? – заметил Ботаник.
– В смысле… – Хауэр слегка опешил. – Ты намекаешь, что дактианцы… каннибалы?
– Ботаник хочет сказать, что дактианцы могут кормить пленными молодняк своих биоников, – подсказал Бозе. – В первую очередь «волков» и прочих хищников. Чтобы они с детства знали вкус вражеской плоти и постоянно искали ее, как лакомство. Ведь известно, что еда «из детства» всегда самая вкусная.
– Вы, по-моему, слегка того… – Хауэр неопределенно помахал рукой. – Перегнули с фантазиями, гуманитарии хреновы.
– Ботаник, это твой комплимент, забирай. – Доктор усмехнулся. – На самом деле у меня свои соображения на этот счет. Я думаю, что это не настоящие мароманны, а бионики-андроиды, выращенные из нашего генного материала.
– А как же коды реальных людей в базе данных?
– Вот из их клеточного материала и выращены. И у меня есть простое доказательство – трубопровод с биомассой, который нас сюда и вывел. Бионики-андроиды – это отличные шпионы, вернее – агенты внедрения! Вставь им синтетика, запрограммированного на лояльность Аррадакту, и дело в шляпе. Сходство с настоящими мароманнами должно быть вполне приличное, дактианцы знают толк в копировании живых организмов, а достать «сопроцессоры мозга» – не такая уж проблема. Ведь достали же дактианцы чертежи сайтенской «Гоморры». Причем изготовлены синтетики будут очень качественно и близко по всем параметрам к оригиналам. Разве что без необходимых маркировок.
– И кем они будут изготовлены? И где?
– Не знаю. Явно не на Аррадакте и колониях, скорее где-то на смаглерских планетах. Но я точно знаю, кто может их изготовить. Бывшие мароманны, вроде сбежавших на независимые территории отщепенцев из числа «некондиции».
– Как ты заговорил, – Хауэр усмехнулся. – Ты ведь сочувствуешь «некондиции», разве нет?
– Сочувствую, но до тех пор, пока она борется с несправедливостью внутри Диктатуры Маробода. Тех, кто бежит за границу, да еще работает на врага, я не считаю «некондицией». Они предатели.
– Теперь все понятно. – Макс вновь снисходительно усмехнулся. – Вся твоя «некондиционность», Борис, чистая игра на публику. На самом деле ты наш, лояльный. Ладно, вернемся к теме, что дальше?
– Дальше все просто! Поскольку для выращивания клонов используется генетический материал мароманнов, а синтетики почти как настоящие, отличить такого андроида от реального мароманна можно будет только по отсутствию маркировки на синтетике. Но маркировку не увидишь, пока не проведешь вскрытие. Как вам версия?