– Что ты застыл? – не поняла Бибера. – Спускайся. Но не выкатывай на тракт. Справа, там, где высятся башенки, начинается дворец. Останавливайся и жди нас.
– Вот ведь, – уселся на деревяшку Игнис. – Никогда раньше…
– Давай… – уперся ему в спину Холдо и сдвинул принца с места. – Тут и лиги не будет…
Сначала доска, изогнутый край которой и в самом деле рассекал снег, словно сомневалась в собственных способностях вспомнить былое, затем ускорилась и понеслась вниз так стремительно, что Игнис всерьез озаботился тем, что остановиться не сможет и выкатится прямо на пустынный пока заледенелый тракт, а то и врежется в каменную стену напротив. Однако как раз у самых башенок доска подскочила на заснеженном уступе, и после секунды полета Игнис оказался лежащим среди обломков деревянного «коня».
– Поберегись! – раздалось сверху, и едва Игнис успел откатиться в сторону, как деревянных обломков на том же самом месте прибавилось, а еще через несколько секунд и Холдо с Биберой потирали ушибленные места.
– Самая любимая часть спуска, – поморщилась Бибера. – Надеюсь, никто ничего не сломал? А ведь в последний раз мы спускались тут с Ашей. Она, кстати, всегда была змеей, но казалась неплохой девчонкой.
– Все девчонки должны быть чуть-чуть змеями, – уверенно заявила, отряхиваясь, Серва. – Правда, еще много кем.
– Можно было и предупредить, – поморщился Фестинус.
– Ну я же не просто так посадила Серву к тебе на ноги, – пожала плечами Бибера и вдруг всхлипнула. – А знаете, что было всегда самым неприятным на этом спуске? Надо было найти в себе силы и оттащить доски наверх, зная, что обратно уже придется спускаться не на них. Хотя мы это делали через сад.
– Досок было три? – заметил Игнис. – Кто катался с вами третьим? Церритус? Зелус? Тутус?
– Ты что? – удивилась Бибера. – Из них самый младший Церритус, но даже он был старше меня на семь лет. С нами каталась моя мать.
– Подожди, – не понял Игнис. – Но разве…
– Она была маленькой девочкой всю свою жизнь, – отрезала Бибера и посмотрела на Серву. – Ты как?
– Уже, – показала та язык. – Надеюсь, что нас никто не увидит. Конечно, если никто из вас не отойдет от меня дальше чем на десять шагов и не будет шуметь, словно кабан в зарослях ивняка. И еще – вот эти обломки я не спрячу.
– Пусть валяются, – пробормотала Бибера. – Всему когда-то приходит конец.
– Я бы не спешил с этим делом, – предупредил Фестинус.
– Пару часов назад мне было все равно, – призналась Бибера. – Но не теперь. Идем.
К замку, до которого не было и полулиги, Бибера вела пятерку целый час. Прислушивалась к шорохам за стенами особняков, обходила дозорные башни, дважды заставляла замирать, пережидая прохождение ардуусских дозоров. Уже под стенами замка объявила отдых.
– Смотри-ка, – прислушался Игнис, – ардуусцы перестали долбить башню Бенефециума. Неужели сообразили, что это бесполезно.
– Может быть, Алка пала? – вздохнула Бибера. – Тогда долбить ее нет смысла. Она не остановит чужое войско.
– Четыре ловушки миновали, – вытерла пот со лба Серва. – Не слишком сложные, но трудно одновременно держать магию укрытия, расплетать насторожь и снова заплетать за собой.
– Почему же ты не попросила о помощи? – спросил Игнис.
– Я помогал ей, – сказал Фестинус. – Потребуется настоящая помощь, я скажу.
– Я скажу, – хихикнула Серва. – Пока что это так, ерунда. Как будем заходить в замок? Кажется, в нем вся пакость.
– Все ардуусцы? – насторожился Игнис.
– Нет, – покачала головой Бибера. – Ты не чувствуешь, потому что не только мы скрыты от чужого взгляда, но и наш взгляд не пробивается сквозь магию Сервы. А ты умница, – прижалась щекой к щеке Сервы Бибера. – Кажется, Аментия права. Со временем догонишь ее и перегонишь.
– Мы не гоняемся, – довольно улыбнулась Серва. – Ардуусцев в замке много, хотя и не все, но пакостей только две. Одна – та, что нам нужна, все еще в северном бастионе, и еще одна – самая большая – в башне. Но начать нужно с маленькой. Чтобы освободить стражников, что в саду дворца. И мы пойдем через главный ход.
– Почему? – не поняла Бибера.
– Там больше всего насторожи, – сказала Серва. – Очень много и очень туго. А там, где ее нет, очень много воинов. Лучше я разберусь с колдовством. А магию укрытия… – она посмотрела на Игниса, – дам подержать тебе.
– Как это «подержать»? – не понял Игнис.
– Увидишь, – улыбнулась девчонка. – Это трудно, но просто. Главное – не выпускать ее. Ты сможешь. Из нас – только ты. Смог бы и Холдо, но он слишком нетерпеливый.
– Это мы еще увидим, – произнес Холдо, выдвигая на ладонь из ножен меч.
– А вот сражаться только в самом крайнем случае, – твердо предупредила Бибера.
Главные ворота замка были распахнуты. За ними виднелся внутренний двор, лестницы, переходы, ступени в зал приемов. Всюду лежал лошадиный навоз и валялись клочки сена. Кое-где алели пятна крови. У самих ворот стояли в дозоре десять воинов Ардууса. Пять справа и пять слева, но проход был свободен. И там, внутри этого прохода, магия сплеталась сплошной паутиной, нити которой вели куда-то вверх. Игнис чувствовал это даже сквозь магию укрытия Сервы.
– Северный бастион как раз над нами, – прошептала Бибера. – Вход в него прямо из проездного тоннеля. Направо – через караульное помещение и казармы. Налево – через кухню, харчевню и кладовые. Там коридоры уже и больше поворотов. Думаю, что нам лучше пройти там.
– Если мы еще пройдем мимо дозоров, – усомнился Холдо. – Может быть, срубить их? Десять воинов – много, но если мы нападем внезапно…
– В замке много воинов, – мотнула головой Бибера. – Не стоит. Внутри мы еще сможем потягаться с ними, а снаружи нас задавят. Думаю, я прошла бы одна это сплетение, мне бы оно ничего не сделало, но, боюсь, тот, кто их плел, не упустил такой возможности. Разорву одну или две нити, и все.
– Да, – улыбнулась Серва, словно собиралась нашкодить. – Там есть ниточки, которые могут порваться от дуновения. А еще есть нитки, которые могут прожечь тело до кости. Кажется, их хозяин смотрит в окно и подтягивает их, когда нужно выпустить кого-то наружу. Но мы справимся, ты готов?
Она посмотрела на Игниса.
– Что я должен делать? – спросил Игнис.
– Держать то, что я тебе дам и сдерживать тошноту, – расплылась в улыбке Серва. – Последнее касается всех.
– Отчего нас должно тошнить? – не понял Холдо.
– Увидишь, – загадочно усмехнулась она и протянула Игнису руки.
Он раскрыл ладони, поймал тонкие холодные пальцы Сервы и в мгновение ощутил натянутую между собственными кулаками нить, на которой, как ему показалось, были захлестнуты пять узлов.