На сегодняшний день ученые не имеют убедительных доказательств ни того, что ультразвуковое воздействие вредит здоровью, ни того, что оно безопасно. В отличие от рентгеновских лучей, ультразвук ионизации не вызывает. Этот факт и стал доказательством безопасности ультразвуковых методов исследования для тех, кто их защищает. Однако аргумент защитников ультразвука весьма слаб. Я не могу однозначно утверждать, что ультразвук может навредить ребенку, но и использующий его врач точно так же не может утверждать, что он безвреден.
Британский эпидемиолог Элис Стюарт, возглавляющая «Оксфордский обзор детской онкологии», в 1983 году сообщила о подозрительных тенденциях: дети, подвергшиеся в утробе ультразвуковому исследованию, заболевали лейкемией и другими видами рака чаще, чем те, кто его избежал. Документ Всемирной организации здравоохранения, призывающий к тщательному исследованию опасности ультразвука и ограничению его использования, говорит о пользе и риске этой процедуры следующее (курсив везде мой):
«Выбор формата исследования (ультразвука. — Авт.) на человеке представляет особые трудности. Латентные периоды развития рака могут достигать двадцати лет, или эффект будет заметен в следующем поколении… Поскольку человеческий эмбрион чувствителен к другим видам излучений, есть опасения, что он чувствителен и к ультразвуку. Исследования на животных указывают на необходимость изучения на людях неврологических (в когнитивном плане и в плане развития), иммунологических и гематологических воздействий. Есть некоторые свидетельства того, что воздействие ультразвука в период формирования органов подопытных животных может приводить к врожденным дефектам. Эти аспекты исследований на людях не проверялись, а сделать это необходимо. На данный момент неизвестно, приносит ли ультразвуковая диагностика плода пользу матери или ребенку в плане прогноза исхода беременности, что должно быть тщательно исследовано прежде всего. Если общепризнанной пользы такого исследования нет, нет и причины подвергать ему пациентов, учитывая стоимость процедуры и возможный риск».
Что делать, если, несмотря на возникающие вопросы по поводу риска лейкемии, подавления иммунного отклика, врожденных дефектов плода и иных возможных последствий ультразвука, врач будет настаивать на исследовании с его применением? Предлагаю соглашаться лишь в том случае, если доктор предоставит убедительные, научные доказательства необходимости процедуры, ее пользы для вас и ребенка и отсутствия какого-либо вреда как в настоящий момент, так и через двадцать лет.
Врач не сможет аргументированно отказать вам в предоставлении таких доказательств, но и предоставить их он тоже не сможет, ведь их не существует. Возможно, это подтолкнет его к тому, что ему следовало бы сделать с самого начала, — забыв об ультразвуке, воспользоваться стетоскопом!
Женщине, уже родившей нормального, здорового ребенка, нет необходимости беспокоиться о дородовых опасностях до тех пор, пока она не решит родить еще. А вот первородящих я призываю тщательно изучить возможный риск. Именно из-за опасностей, о которых я рассказал, я нахожу идею домашних родов столь привлекательной. Именно поэтому я был чрезвычайно рад, когда обе мои дочери решили рожать дома. Моим прекрасным и здоровым внукам сейчас два, три и пять лет, и дочери ожидают еще по одному — они тоже будут рождены дома.
Те же, кого домашние роды пугают и кто делает свой выбор в пользу роддома, должны быть настороже. Надеюсь, они обязательно воспользуются всем, о чем узнали в этой главе и в рекомендованных мною книгах, и постараются избежать возможных опасностей больничных родов.
Несмотря на то, что конкурентная борьба привела к улучшению ситуации в больницах, она, увы, не упразднила так называемые детские палаты. В них, для прохождения ряда процедур (некоторые из которых предписаны законами многих штатов), младенцев помещают сразу после рождения. Надрываясь от крика, новорожденный в полном одиночестве проводит в такой палате по меньшей мере четыре часа. Только после этого матери позволяют покормить его грудью или, если она так решит, дают ему искусственное питание.
Врач, принявший роды, немедленно закапает в глаза ребенку нитрат серебра — доминирующий в медицине США химикат. Эта процедура направлена против гонореи, носителями которой, по смехотворному подозрению врачей, являются все роженицы. Не кто иные, как врачи, позаботились о том, чтобы эта «профилактическая» мера стала обязательной в каждом штате.
Всем новорожденным — поголовно, мотивируя это заботой о их здоровье, — вводят в глаза, в виде капель, небезобидный нитрат серебра. Почему бы в таком случае не проверять будущих матерей на наличие гонореи? Врачи однако отвергают такую возможность, ссылаясь на то, что стопроцентная точность анализа не гарантирована. Это совершеннейшая чушь — ведь и упомянутый препарат не стопроцентно эффективен. Практика его использования спорна еще и потому, что в случае развития у ребенка гонорейной офтальмии — независимо от причины этого — проведут терапию антибиотиками.
Применение нитрата серебра, за которое дети платят своим благополучием, было в какой-то степени оправдано до появления антибиотиков. У 30–50 процентов получивших его детей развивается химический конъюнктивит: из-за заполнившего глаза густого гноя первые семь и более дней их жизни проходят в слепоте. Долгосрочных психологических эффектов этого не знает никто. Процедура способна вызывать и закупорку слезных каналов, что требует непростого хирургического вмешательства. Наконец, некоторые врачи — и я принадлежу к их числу — считают, что высокая частота возникновения миопии и астигматизма в США может быть связана с воздействием этого едкого вещества на нежную оболочку глаз новорожденных.
В некоторых штатах нитрат серебра стали заменять антибиотиками, хотя доказательств того, что их использование предотвращает гонорею, нет. Решая проблему непосредственного вреда, наносимого нитратом серебра, злоупотреблением антибиотиками (которое, возможно, будет повторяться множество раз), педиатр создает новые угрозы здоровью ребенка.
Во многих больницах злоупотребления антибиотиками следуют одно за другим. В попытке предотвратить распространение больничной инфекции среди детей, многие врачи вводят пенициллин всем новорожденным. Этого следует избегать, особенно если нет необходимости лечить антибиотиком уже существующую болезнь. Доказано, что каждое применение антибактериальных лекарств этого ряда чревато потерей чувствительности к ним впоследствии. Кроме того, у некоторых детей существует риск развития анафилактической реакции на любые антибиотики.
Как только ребенок попадает в детскую палату, его купают и, вполне возможно, используют мыло с гексахлорофеном. Давно известно, что гексахлорофен, проникнув в организм через кожу, может вызывать неврологические нарушения. Тем не менее мыло с этим веществом продолжает служить средством предотвращения эпидемических заражений бактериями, которыми кишмя кишат больничные палаты.
Особое негодование вызывает то, что ребенка купают с вредным мылом, в то время как простое обмывание проточной водой не менее эффективно. Это доказано пятью тщательно проведенными исследованиями с участием 150 новорожденных: по 25 детей купали в одном из четырех антисептиков, а 50 — в обычной воде. Бактериологические пробы, взятые у детей на третий и пятый день после купания, не имели отличий.