Финн покачал головой. Подхватив свободной рукой цилиндр, он отступил на пару футов и поднялся в полный рост. Револьвер по-прежнему смотрел Трэвису в грудь.

Трэвис тоже выпрямился. Дым почти рассеялся, и солнце начало припекать шею. Видимость улучшилась. Он будто стоял в редком тумане, пронизанном отовсюду солнечным светом. Место, где он находился, то, где в настоящем был аэропорт, напоминало плазу – брусчатка и бетонные коробки. Все, что лежало дальше, в радиусе за сорок футов, оставалось скрытым дымкой.

Финн прищурился. Он по-прежнему не спускал глаз с Трэвиса, но, похоже, уже просчитывал в уме какие-то варианты. Искал выход. Возможность реализовать свои планы. Еще шаг назад. Теперь их разделяло девять-десять футов. Риск попасть под случайную пулю уменьшался. Трэвис продолжал целиться в голову.

– Мне очень жаль ваших друзей, – сказал Финн. – Серьезно. Но я не могу позволить вам забрать эту штуку.

Еще шаг назад. На что он рассчитывает? Отбежать подальше, открыть «окно» и вернуться в настоящее, в Арику? А потом позвонить и предупредить Одру?

Чтобы выстрелить, к спусковому крючку «МР7» следовало приложить усилие в четыре унции. Трэвис добавил две.

Финн отступил.

И тут налетел ветер.

Раньше он кружил возле расставленных по плазе «цветочниц», но теперь, словно удвоив силу, ударил в спину. Не прошло и пяти секунд, как от дыма не осталось и клочка.

Финн шумно вздохнул.

У Трэвиса глаза полезли на лоб.

Они словно перенеслись в Мидтаун, на Манхэттен. Та Арика, что была в настоящем, исчезла, а на ее месте выросли строения из бетона, стекла и стали, причем некоторые достигали высоты семидесятиэтажного и даже более небоскреба. Внизу пролегли широкие авеню со светофорами и четко проведенными белыми линиями. Ближайшая улица растянулась более чем на милю вдоль побережья, и вся она была плотно застроена высотками.

Никаких руин. Сияющие стеклянные фасады выглядели так, словно их вымыли только вчера. Безукоризненно чистые тротуары. Аккуратно припаркованные машины моделей 2011-го и более ранних лет. По периметру плазы – деревянные скамейки, сверкающие под солнцем свежей зеленой краской.

Но при этом никакого движения. За парковками – пустынные улицы. За окнами – пустые помещения. Все светофоры выключены. Покрышки автомобилей уже начали крошиться. Величественная, прекрасная, безупречно чистая и… заброшенная Арика. Насколько давно опустел город, определить было невозможно.

– Получилось, – выдохнул Финн и, продолжая держать Трэвиса под прицелом, огляделся. – Те, кто выжил, создали вот это. Сумели.

– Да, у них получилось. Но только на время. И что толку? Теперь они все мертвы.

– Мертвы или нет, мы этого не знаем. Мы не знаем, что здесь случилось.

– Ничего хорошего.

Финн посмотрел на него. В глазах его мелькнула новая надежда.

– Достаточно и того, что это вообще сработало. А если поискать несколько часов, то, возможно, удастся и узнать, что именно произошло. Выяснить, в чем проблема и как ее решить.

– Даже если бы здесь кипела жизнь, оно не стоило бы того, чтобы ради этого убивать весь мир.

– Мир сам себя убьет. Раньше или позже. Так пусть выживут хотя бы некоторые.

– Друг друга нам не убедить. Хотите остаться – пожалуйста. Но цилиндр я забираю. Мне нужно в Нью-Йорк, к друзьям.

– Нет, – покачал головой Финн. – Мне и вправду очень жаль, но вы не вернетесь. Да и времени у вас нет. Посмотрите.

Он повернул цилиндр так, чтобы Трэвис увидел тыльную его сторону. Нескольких секунд хватило, чтобы увидеть, о чем речь.

Вдоль задней части корпуса пролегла линия светящихся голубых огоньков размером со стирашку и с промежутком примерно в сантиметр. Неяркие, слегка расплывчатые, они находились под черной поверхностью корпуса и занимали чуть более трети его длины.

– Появились прошлой ночью, – продолжал Финн. – Сразу после того, как ваши друзья разбили другой цилиндр. Сначала занимали всю длину, но постепенно исчезают. Как будто идет какой-то отсчет. Должно быть те, кто их создал, не хотели, чтобы кто-то пользовался одним без другого. Думаю, когда погаснет последний, эта штука станет бесполезным хламом.

Трэвис уже считал. Второй цилиндр разбился около девяти часов назад. Если за это время погасло около двух третей, значит, у него осталось часов пять.

Пять часов, чтобы вернуться в Нью-Йорк и найти Пэйдж и Бетани.

Время в полете… время на поиски… время на непредвиденные обстоятельства – в жизни случается всякое…

Пять часов.

Хватит ли их?

– Даже не думайте, вы только время зря тратите, – сказал Финн. – Я вам его не отдам. Тем более теперь, после того, что я здесь увидел. – Он отступил еще на шаг. – Мне очень жаль.

– Мне тоже, – сказал Трэвис, нажимая на спусковой крючок.

И ничего не случилось.

Глава 44

«МР7» даже не щелкнул. Но ведь Трэвис сам зарядил его и послал патрон в патронник. Когда он чуть раньше прижал спусковой крючок, механизм просто заело.

Он нажал сильнее.

Ничего.

Трэвис внимательно посмотрел на «МР7». В том месте, где оружие ударилось о брусчатку, по металлу будто прошла волна.

Он поднял голову и взглянул на Финна.

Тот уже понял. Понял без слов – язык тела Трэвиса сказал ему все.

Финн прищурился и сделал два шага вперед. Пистолет немного дрожал в руке, но держал он его твердо и решительно.

– Положите оружие на землю. Потом повернитесь и опуститесь на колени.

Трэвис горько усмехнулся:

– С какой стати? Собираетесь стрелять – стреляйте.

Финн не стал подходить ближе, но перевел дыхание. Револьвер больше не дрожал.

– Надеюсь, вы ничего не почувствуете, – сказал он, и Трэвис увидел, как напряглось запястье.

В следующее мгновение его голова раскололась, как будто в черепе взорвался мини-заряд. Долей секунды позже над плазой громыхнул выстрел. Трэвис невольно вздрогнул и повернулся на звук.

Из-за стоящей ярдах в тридцати цветочницы выступила фигура в белом.

Боковым зрением Трэвис заметил, как Финн свалился на землю. Револьвер вывалился из пальцев, упал почти бесшумно на брусчатку, но не выстрелил. Выскользнувший из-под руки цилиндр мягко скатился на живот, как будто последним импульсом тела было защитить прибор.

Не спуская глаз со стрелка, Трэвис выронил «МР7» и поднял руки.

Некоторое время незнакомец оставался на месте, держа оружие на изготовку, но не целясь, а просто оценивая ситуацию. Лица видно не было; тело скрывала белая одежда с капюшоном, дополненным сетчатым экраном впереди. Весь костюм создавался, похоже, с таким расчетом, чтобы отражать солнечный свет и пропускать воздух. Скорее всего, такой дизайн отражал климатические особенности места.