Уму непостижимо.
Земля. Рекреационная зона корпорации «Сибирь». Тело репликанта, спроектированное и настроенное на прием нейроматрицы человеческого рассудка. На тот случай, если кто-то из создателей вернется или хотя бы выйдет на связь с применением модуля технологической телепатии.
Кружилась голова. Было страшно. Где сейчас мое настоящее тело? В тысяче световых лет отсюда? На станции Н-болг?
Мы со Скулди, наверное, погибли…
– Боже… – Древнее слово искренне прозвучало в мыслях. – Я не выдержу… Не смогу…
Мишель находилась за гранью отчаяния. Коллизия, произошедшая с их рассудками, внушала ужас.
«Что же делают с нами технологии?!»
Но чисто человеческие реакции медленно гасли. «Я жива. Я мыслю. Может, все и не так плохо?»
Да, но Скулди на грани исчезновения. И нет никакой информации о происходящем на Земле. «Где я оказалась? Кем стала теперь? Что меня ждет впереди?»
Тихо прошелестел привод двери. Не оборачиваясь, она мысленным усилием сканировала террасу.
Элизабет подошла, молча уселась рядом.
– Лиза, объясни, что происходит?!
Чужое имя – как пощечина. Дыхание вдруг перехватило. Сердце забилось часто и неровно.
Метаболические реакции – человеческие. Но организм, куда инсталлирована ее личность, создан искусственно. Импланты, судя по отклику, более совершенны. Модуль технологической телепатии тоже. Вопрос: куда подевалось сознание Лизы? Кто она? Вернее, кем она была?
– Я задала вопрос! Отвечай!
Истеричные нотки в голосе Элизабет разозлили. Мишель молчала, не зная, что сказать.
– Зачем ты подключила Мартина к терминалу? Он взломан? Господи, сколько раз говорила ему – жди просветления! Не лезь к экспансиаторам! Не послушал! А все из-за тебя!
– Да неужели?! И чем же плохи экспансиаторы? – Мишель подхватила незнакомое слово, использовала его.
– Искать путь за границы Солнечной системы? Какая ересь! Создатели покинули нас в наказание за бездушие! Мы раскололи Луну, погубили Землю! И чего же добились? Кому мы теперь нужны?
– Но сидеть тут сложа руки – не выход! – Логика подсказала правильную реакцию.
– Как раз тут – единственный выход! – убежденно воскликнула Элизабет. – Если мы сумеем постичь гармонию человеческих отношений, они вернутся! Да, да, и не смей перечить! Создатели видят все! Они ждут, когда мы дорастем до их уровня духовности, сможем уподобиться людям!
Губы Мишель тронула печальная усмешка.
– Не смей насмехаться над верой!
– Успокойся. И в мыслях не было. – Мишель не хотела загонять ситуацию в тупик. Сейчас, как никогда прежде, она нуждалась в информации. Оказаться на легендарной Земле, среди искусственных интеллектов, вот уже триста лет предоставленных самим себе, – это ли не шанс узнать, прав ли Эшор?
– Мы – вместилища духа! – искренне продолжала Элизабет начатую проповедь. – Однажды в одного из нас снизойдет человеческое сознание!
Мишель ухватила суть. Если б Элизабет знала, какие мелочные страсти кипят порой в человеческих душах, что стало бы с ее верой?
Слушая, она исподволь начала проникающее сканирование.
Мысленный взор, сформированный показаниями имплантов, прошел сквозь иллюзорное небо.
Над головой простиралось мощное перекрытие первого городского уровня.
Мегаполис, созданный людьми, а затем реконструированный машинами, вздымался ввысь, пронзал стратосферу, срастался с орбитальными комплексами.
Миллиарды кварткапсул теперь наполняло сложнейшее, не поддающееся мгновенному осмыслению оборудование.
Уже не модули, а мегакомплексы, собранные из устройств технологической телепатии, нацеленные в космос, внимали молчанию бездны.
Искусственные интеллекты Земли довели до абсолюта некоторые основополагающие (по их мнению) устройства. Казалось, они исчерпали потенциал саморазвития и замерли в ожидании второго пришествия создателей, не подозревая, сколь жестокую борьбу за выживание ведут люди.
Усилие, позволившее сканировать фрагмент городских уровней, едва не погасило сознание Мишель.
– Вот видишь? Ты побледнела! Вазомоторные реакции не лгут! Я права, а тебе стыдно? – нервно тараторила Элизабет.
– Оставь… – Мишель отвернулась. Ее переполняла информация, но визуальный срез не давал объективной картины. Тысячи вопросов теснились в голове. – Я уверена, снизойди личность человека в одного из нас, ему бы не понравилось.
– Отчего же?
– Самоидентификация сознания в чужом теле невозможна! – Слова вырвались невольно, надрывно.
– Глупышка, – снисходительно пожалела ее Элизабет. – Что сделали с тобой экспансиаторы? Неужели вас с Мартином действительно взломали, подчинили своим идеям, заставили все забыть?
– Ну, так напомни! – Мишель продолжала дерзить, провоцируя ответную реакцию.
– Матрица сознания несет запись генома! Это же элементарная функция модуля технологической телепатии! Как можно забыть основы веры? Мы – лишь временное вместилище для рассудков создателей, они обогатят нас и возродятся в своем истинном облике! Тебе следовало бы чаще бывать в храме!
Мишель кивнула.
«Ну конечно! Наниты! При первом контакте с организмом носителя они анализируют геном и производят его запись!»
Она исподволь взглянула на Элизабет, сканировала ее.
Киборг?
Пожалуй, нет. Явная киборгизация коснулась лишь головного мозга. Внутреннюю поверхность черепной коробки выстилали плотно пригнанные друг к другу нейрочипы.
Выходит, она не искусственный интеллект?
– Почему ты так косишься на меня, Лиза? Все еще ревнуешь? Но это ведь глупо, согласись? Я перешла в фазу зрелого материнства. Мартин мне, как сын!
Ее слова, упреки, восклицания звучали плоско, наигранно.
«Видимо, личность каждого из них заперта в искусственных нейросетях», – рассудила Мишель. Ей о многом хотелось расспросить Элизабет. Возможно, придется открыть ей правду, чтобы получить содействие искусственного разума.
Из дома внезапно раздался крик.
«Скулди!» – Мишель встрепенулась.
– Мартин! – Элизабет бросилась в дом: расточать упреки и наставления.
Мишель встала, придерживаясь за невысокие перила, побрела следом. С каждой минутой ей становилось все хуже. Перед мысленным взглядом, накладываясь на реальность, вдруг стали появляться образы, принадлежащие сознанию Лизы – оно затаилось в нейромодулях и сейчас робко обозначало себя, словно хотело отчитаться о тщательно проделанной работе.
Мишель невольно остановилась, хотя крики, доносящиеся из дома, становились все громче.