Оружие в руках Элизабет умолкло. Деструкторы, прилепившиеся к своду, принялись восстанавливать его, аккуратно заделывая пробоины и трещины. Вновь заработали голограммы. Появилось лазурное небо. Водная гладь еще кипела, истекая паром, но вскоре все стабилизуется, вернется на круги своя, – в этом Мишель не сомневалась.
Элизабет обернулась. Она выглядела спокойной, сосредоточенной.
– Ты выиграл. Но победа не будет зачтена. Установленный регламент нарушен. На сегодня не запланировано вторжения.
Сквозь обшивку севшего неподалеку модуля выдавило призрачную фигуру.
– Правила нарушил не я. – Аватар ИскИна окинул Элизабет холодным взглядом. – Твой носитель несовершенен. Один из создателей пойман в ловушку. А ты не заметила!
Элизабет резко обернулась.
– Мартин?!
– Нет. – Внимание ИскИна, прикованное к Мишель, не выглядело дружелюбным. – Она!
– Быть не может! Я бы почувствовала, узнала!
– Комплекс отработал неадекватно. Он захватил сознание человека. Констатирую: Создатели не вернулись. Ты пленила одного из них. А заодно и нейроматрицу ксеноморфа, что недопустимо!
– Так! – Мишель не собиралась отдавать инициативу искусственному рассудку или играть роль пешки в их затянувшемся на века противостоянии. – Его, – она выразительно указала на Мартина, – не трогать! Сначала вы восстановите наши биологические тела, а уж затем поговорим, кто из вас ответит за насилие над личностью!
Мощь, перед лицом которой она оказалась, внушала трепет, но Мишель не поддалась. Соображать пришлось быстро.
Она сканировала и анализировала.
Находящиеся поблизости модули не генерировали аватаров. О чем это говорит? Иерархия? Нет… Она детализировала энергоматрицы и получила неожиданный, ошеломивший ее результат. Ни один из них не включал в свою структуру ядра, собранного из нейрочипов! Их искусственные нейросети являлись лишь бледной тенью, жалким подобием проявившего себя ИскИна!
Так кто же они – внешне неотличимые от него кибермеханизмы?
Сателлиты?
Мгновения недавнего боя стремительно прокрутились в памяти.
Деструктор – тот, чей аватар стоял сейчас напротив, – находился на острие атаки, он лидировал, но Элизабет даже не попыталась направить оружие в его сторону.
Почему?
«Думай! Она его боится?
Нет. Практически исключено. Что главное для машин? Эргономичность. Логика. С тактической точки зрения командный модуль не должен лезть вперед. Так почему он первым ринулся в атаку?
Защищен лучше других? Нет.
Знал заранее: по нему не откроют огонь?
Что представляет собой Элизабет? – Мишель сканировала сетевые соединения и вдруг увидела ее в ином свете. Она являлась ядром системы, а все окружающие устройства на сотни километров ввысь, вдаль, вширь являлись ее периферией! Так… Что я знаю о Земле? Хотя бы по воспоминаниям Русанова, рассказам отца, самолюбивым откровениям Эшора?
Пять корпораций претендовали на абсолютную власть, когда эшранги вынудили людей покинуть родную планету.
В ту далекую пору группировки искусственных интеллектов вели друг с другом беспощадную борьбу за ресурсы. Чем завершилось их противостояние? Как видоизменились они в процессе?..
Сколько ИскИнов представляют сейчас каждую из группировок?
Сканирование… Сканирование… Сканирование…
На пределе сил. На грани возможностей рассудка…»
Мишель не пыталась взломать информационную среду, осуществить вторжение или использовать свои (сомнительные пока) полномочия доступа. Она вела пассивный прием данных, – мысленный взор скользил вдоль явных, хорошо различимых информационных каналов, все дальше, глубже, выше.
Поразительные картины открывались ей.
Нити информационных каналов не совпадали со структурами мегаполисов. Древняя техносфера Земли сохранилась повсеместно, но не использовалась в подавляющем большинстве случаев. Огромные объемы серых, лишенных энергии пространств воспринимались повсюду.
Они сделали качественный рывок в развитии?
Да. Технологии новые, а вот проблемы, похоже, старые. Тупик саморазвития. Война между искусственными интеллектами, ставшими наследниками корпораций, имела место, – об этом свидетельствовали разрушения.
Схватка завершилась столетия назад. Никто не получил реального превосходства.
…ИскИн холодно смотрел на девушку.
– Я не могу выполнить требование, – произнес он после минутной паузы.
– Почему? – Мишель стоило немалых усилий поддерживать разговор и одновременно продолжать сканирование.
– Ты не принадлежишь к числу наших создателей!
– Естественно! Те люди давно состарились и умерли. Я их потомок! – отрывисто ответила она.
– Нет! Генетически – ты нечто иное. Не человек.
«Хондийский нерв!.. – Мишель внутренне сжалась. – Гены разумных насекомых, переданные по наследству от отца!.. Генетическая аномалия, информация которой записана в моем модуле технологической телепатии, и была передана через гиперкосмос вместе с матрицей сознания! Что же делать?»
– Ты подлежишь уничтожению. И он тоже! – Аватар искусственного интеллекта указал на Мартина. – Вы оба – чужие!
– Я требую присутствия всех! Вы вдвоем не вправе принимать таких решений! – воскликнула Мишель.
– Всех?
– Да! Только единое мнение пяти ИскИнов может претендовать на объективность. – Она отчаянно боролась, в данный момент на информационном фронте.
– Откуда тебе знать, сколько нас? – Элизабет невольно вздрогнула. Все-таки биологический носитель имел огромное воздействие. Она менее стабильна, чем другие, – Мишель взяла на заметку обнаруженную слабость ИскИна.
– Я потомок ваших создателей, нравится это кому-то или нет! Вас пятеро – распределенных по сети искусственных интеллектов. Каждый повсюду и нигде в частности. Никто из вас не в состоянии одержать решающей победы. Для этого потребуется разрушить планету, но даже при таком условии успех не гарантирован. Многие узлы расположены в глубоком космосе.
– Ты права, – признал деструктор, – но твой генетический код дефектен.
– Человек меняется. В условиях космоса меняется очень быстро. Вы тоже изменились. Те ИскИны, которым люди перед эвакуацией передали право управлять Землей, канули в прошлое. Я тоже могу утверждать, что вы – нечто иное, опасное, непонятное и неприемлемое!
Деструктор не отреагировал. Он словно окаменел.
Минута для мощнейшего сетевого рассудка – сродни вечности. ИскИн принимал решение слишком долго. Он просчитывал миллионы возможных вариантов последствий, но не сумел проигнорировать логику, прозвучавшую в утверждении Мишель, и был вынужден признать: