Кира глубоко вздохнула, потерла щеки, обернулась и посмотрела на пленника – уже не безликое существо в черном шлеме, а мужчину, парня чуть старше ее самой, привязанного к столу и раздетого почти догола. Загорелый и мускулистый – не с выпирающими буграми мышц, как у культуриста, а просто подтянутый; сильный, стройный, ловкий. Генетическое совершенство, как выразилась Изольда. Кира собралась с духом, вспомнила, как на Манхэттене была готова отрезать врагу руку ради исследований. У партиала были карие глаза, как и у нее. Он молча смотрел на Киру.
Доктор Скоузен сказал, что они вымыли партиала, но Кира заметила на лице у него какие-то пятнышки. Девушка подошла ближе, чтобы получше разглядеть их, потом еще ближе и всмотрелась в пленника. Вокруг рта, глаза и уха виднелись капли запекшейся и почерневшей крови. Кира потянулась было, чтобы убрать волосы со лба партиала, но замерла в нерешительности и опустила руку:
– Они вас били?
Партиал ничего не ответил, только взглянул на Киру темными глазами. Девушка почувствовала, как он пышет злобой, словно раскаленная плита жаром. Собравшись с духом, Кира снова потянулась к пленнику, но на этот раз партиал мотнул головой и дернулся так, что натянулись ремни. Кира инстинктивно отскочила. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Девушка потянулась за пистолетом, но вынимать из кобуры не стала: почувствовав его в руке, Кира успокоилась и снова шагнула к пленнику. Мгновение она стояла, не шевелясь, потом все-таки достала пистолет и показала партиалу.
– Я была в отряде, который захватил вас в плен, – проговорила она. – Не подумайте, что я угрожаю. Я лишь хочу, чтобы вы поняли серьезность моих намерений. У нас впереди пять дней, и если вы хотите со мной драться, я готова.
Партиал холодно изучал Киру, как будто искал слабину, которой можно будет воспользоваться, брешь в обороне, сквозь которую можно пробиться. И все же было заметно, что он боится. Кира с первого взгляда поняла, что ему страшно, как никогда в жизни. Она взглянула на ситуацию его глазами: один-одинешенек, в плену, избитый и связанный, лежит на операционном столе, а она еще целится в него из пистолета.
Кира посмотрела на оружие, которое сжимала в руке, и убрала его обратно в кобуру.
– Если вы не поняли, тут все очень вас боятся. Мы не представляем, на что вы способны и что намерены делать. Насколько мы знаем, вы ходячее биологическое оружие.
Она замолчала, ожидая, что партиал ответит, но он не проронил ни слова. Кира легонько толкнула его – без реакции. Она вздохнула. Чего, собственно, она хотела?
Партиал пристально наблюдал за ней, и Кира почувствовала себя неловко, как жук в банке. Кто здесь кого изучает?
– Ну и пожалуйста, – сказала она. – Не хотите говорить – не надо. Я бы на вашем месте, наверно, тоже не стала, хотя кто знает, может, и не смогла бы молчать. Люди – существа общительные, нам нравится беседовать друг с другом…
– Вы слишком много болтаете.
Кира осеклась и широко раскрыла глаза от изумления. Голос у партиала был хриплый, видимо, в горле пересохло от долгого молчания. Насколько Кира знала, партиал ни с кем не разговаривал с тех самых пор, как его взяли в плен, то есть более двух суток. Девушка не поверила своим ушам. «Впервые за одиннадцать лет человек общается с существом другого вида, – подумала она, – и оно велит мне заткнуться». Когда удивление прошло, Кира чуть не рассмеялась.
– Поняла, – кивнула она. – Но сперва я хочу объяснить вам, что буду делать. Большинство наших исследований проводится с помощью датчиков, то есть бесконтактно, я сделаю снимки ваших органов, ну и так далее…
Партиал закрыл глаза, демонстративно игнорируя Киру, и она замолчала.
– Ладно, не буду ничего объяснять.
Девушка подошла к столу, порылась в ящиках и вернулась со стеклянной трубочкой, а также набором миниатюрных инструментов.
– Учтите, когда я проколю вам палец, будет чуть-чуть щипать. Ничего страшного, обычная иголка на пружинке, длиной примерно миллиметра два. Так вы дадите мне палец или придется снова с вами бороться?
Партиал открыл глаза, посмотрел на иглу, потом на Киру. Наконец он разжал кулак и выпрямил пальцы.
– Спасибо.
Кира смочила ватку спиртом и протерла указательный палец пленника. Ладони у него были крепкие и теплые. Игла на пружинке была размером не больше контейнера с зубной нитью. Кира прижала ее к пальцу партиала.
– Готовы?
Партиал чуть вздрогнул. Кира проткнула палец, быстро убрала иглу и прижала к ранке стеклянную трубочку. Она заполнялась кровью медленнее обычного, и Кира сжала палец, однако кровь перестала идти, даже не наполнив трубочку.
– Наверно, у вас низкое давление, – хмуро предположила Кира. – Обычно из одного пальца я беру кровь на две такие трубки. Но у вас… – Она всмотрелась и увидела, что кровь стала сворачиваться. Кира взглянула на палец партиала, потрогала ранку, но та уже затянулась.
– Ничего себе! – прошептала девушка и поднесла трубочку к глазам: кровь побурела, загустела и по краям покрылась твердой коркой.
Кира уставилась на партиала. Тот молчал.
Девушка хотела было снова уколоть его, на этот раз глубже, но передумала. Она здесь не для того, чтобы его пытать. Даже если раны партиала заживают быстро, это не значит, что он не чувствует боли, иначе не дернулся бы, когда она проткнула ему палец иглой. А мучить только для того, чтобы посмотреть на его реакцию, Кира не будет.
Но… может быть, Сенат именно этого от нее и ждет? Разве не за этим она здесь? Разумеется, она не станет резать пленника ножом, но ведь ей приказано изучить партиала. Если невосприимчивость к вирусу – результат мощной системы саморегенерации, нужно выяснить ее пределы, узнать, можно ли обернуть эту способность себе на пользу и в какой степени. Если ответа больше нигде нет, придется поискать здесь.
Выдержит ли партиал, если в него выстрелить из пистолета? Что станется с пулей? Совесть Киры спорила с научным любопытством. Девушка покачала головой и положила трубочку с запекшейся кровью на стол.
– Я не собираюсь вас пытать, – пояснила Кира, подошла к столу и достала из ящика шприц с короткой иглой. – Но мне нужен другой образец крови. Для анализа она должна быть жидкой, чтобы компьютер выдал точную картину. Так что если ваша кровь моментально сворачивается на воздухе, придется исключить его из уравнения.
Кира надела иглу на шприц, нашла пробирку с физраствором, набрала его и выпустила; повторив так несколько раз, она тщательно промыла шприц. Затем Кира протерла ваткой со спиртом вену на сгибе локтя партиала и поднесла иглу.
– Готовы? Сейчас я вас уколю.
На этот раз партиал даже не шелохнулся. Кира набрала кубический сантиметр крови, прижала ватку к месту укола, но увидела, что ранка и так быстро затягивается. Она почувствовала себя немного глупо, отвернулась и положила шприц с иглой к компьютеру. Кровь не свернулась. Кира стянула перчатки и нажала на экран, открывая программы для анализа крови, исследования печени и всего, что только можно представить. Затем запустила комплексное сканирование, которое выявило вирус в прошлый раз. С Маркусом. Кира нажала «да» и, затаив дыхание, ждала, пока компьютер изучал и систематизировал показатели крови.