Первый союзник был обретён и выказал явное желание к сотрудничеству.
Переговоры начались.
А мужчинам ничего больше не оставалось, как, получив уникальные подарки в виде оружия и невиданные здесь прежде артефакты, присоединиться к оживлённому разговору.
Первым на мои призывы откликнулся отец. Видимо, сработали навыки инженера-практика и учёного-теоретика. Что-то конкретное он решал на раз:
– Прежде чем пароль показывать, вначале повтори его точь-в-точь, как нам пересказывал.
– Проще не бывает, – хмыкнул я. – «Перед тем как подойти, я громко, три раза кашляну, а потом проведу двумя пальцами левой руки по подбородку вот так, а правой – по лбу. Это и будет условным сигналом: можно смело обниматься и «сказанному верить».
Затем и пальцами демонстративно провёл, как оговаривалось. И опять завёл старую пластинку по второму разу:
– Я уже два месяца как вырос, вылечился от всех травм и стал здоровее всех самых здоровых. Но два дня назад попал в жутко неприятные разборки с плохими существами и те пытались меня одной древней штуковиной сжечь. Смыться удалось, но волосы на голове сожгло, без ресниц остался, хорошо хоть глаза не выкипели. Но выздоровление уже пошло, боли никакой нет уже две ночи, краснота стала спадать. Ещё парочка дней, и я стану, как все нормальные люди. У меня уже давно ускоренная до невероятности регенерация. Так что… О! Хотите продемонстрирую? – обрадовался я пришедшей в голову идее. Автомат положил аккуратно на стол, достал трофейный стилет и небрежно, под женский вскрик, полоснул им по левой ладони. – Вот, смотрите!..
После чего быстро сжал разошедшиеся края плоти, срастил их и напоследок вытер выступившую кровь взятой со стола салфеткой.
Видимо, мать вырвалась из сдерживающих объятий отца и прибежала ко мне. Схватила за руку, осмотрела свежую полоску розовой кожи, а уже потом попыталась обнять меня за плечи с прорывающимися рыданиями. Хорошо, что я сидел на стуле, а то бы она такого детинушку не смогла так просто обнять.
Тут же послышался ворчливый голос деда Назара:
– Племяш! Делай свет! Надоело в потёмках, как филин, глазами лупать.
Мой папаня своего дядьку тоже любил, так что любые просьбы выполнял как распоряжения большого заводского начальства. И сделал свет, не перенапрягаясь. Включил двойное бра возле кресла с этажеркой, потом бра подсветки шкафа с посудой, а вдобавок ещё и торшер, который выдвинул на центр светлицы. Стало ясно как днём. Но и тогда Павел Сергеевич Ивлаев принялся рассматривать своего сына с явным недоверием и подозрением. Так-то во мне наше фамильное сходство просматривалось, видел себя в зеркалах арендованного на Дне дворца. Но вот в лысом, обожжённом до красноты человеке узнать родную кровь – дело архисложное. Так что батины сомнения я понимал:
– Ладно, начну перечислять свои воспоминания из детства и наши семейные тайны. Э-э-э… только ты, мам, с обедом на стол подсуетись. Там уже всё готово, а кушать хочется, как не в себя. Это по причине повышенной регенерации. – Наталья Ивановна живо метнулась в сторону кухни, а я вспомнил ей вслед: – Только это… кашевара там не растопчи. Он временно парализованный! – и тут же отдал команду Второму, через зажатый в левой руке чип:
«Охранять женщину! Враг может притворяться, что он без сознания. Как поймёшь, что он очнулся, толкай его сюда!»
После чего обратил внимание на странно экзальтированного, нервничающего отца. Постарался его успокоить:
– Па, да ты присядь. Бери пример с деда Назара, всё страшное уже позади. Сейчас перекусим…
– И тебе кусок в горло полезет при этих трупах? – засомневался отец.
– Ну, труп здесь только один, – скривился я, тыкая рукой в тело выпавшего с чердака автоматчика. – Сейчас его накроем дорожкой, да и пусть себе лежит с богом.
– А остальные что, живы?!
– Да. Только под ударом сна находятся. А что тебя удивляет? Или ты не веришь?
– Да нет… сынок. Верю я тебе, очень верю… – с этими словами отец стал бродить среди тел, собирая оброненное оружие. Я же отнёсся к этому с пониманием: доверять сонным нельзя, вдруг проснётся да выстрелит из лежащего рядом пистолета?
Поэтому я, особо не присматриваясь, спросил:
– Ну раз веришь, то, может, не буду перечислять все свои детские шалости и огрехи твоего воспитания?
Ответил дед Назар, рассевшийся на стуле, где прежде восседал майор:
– А то мы твоих шалостей не знаем! Ты лучше расскажи, где так долго шлялся да как сюда настолько своевременно наведаться успел? И что в мире делается? Мы ведь, почитай, тут в неволе, да без новостей уже три недели томимся.
– Ого! – вырвалось у меня. – А как оно всё получилось-то? Что все втроём в одной комнате?
– Как, как! – недовольно передразнил меня старик. – Вначале тут только Иван прибыл, да полицай какой-то из района. Чинно так, вежливо документы предоставили, сказали, что посланы внука охранять от бандитов. А через два дня остальные ворвались. Ну меня два бойца и повязали уже всерьез… Тот, – ткнул он пальцем в труп, – и вон тот, что с ножами играться любит. Всё острое забрали, пояс с портков, да в комнату заперли. Потом и Наталью с Павликом… родителей твоих, привезли через день. Вот эти гады, – обвёл он рукой все четыре усыплённых тела, – и привезли. С ними и кашевар ёйный Федька прибыл. А полиция в тот же день отправилась восвояси. Сурово они тут всё обложили, решили тебя ждать до победного конца. Хе-хе!.. Вот и дождались!..
– Что значит обложили? А деревенские что, ничему не удивились?
– Да Павла заставили сказать, что он здесь отпуск решил с Натальей провести. Ну а эти все козлы – как бы друзья. А народ-то нынче сам знаешь какой, равнодушный стал. Только и был Петро среди них самый ушлый, участковый наш бывший. Так как раз намедни моего пленения в райцентр на операцию лёг. С тех пор и не захаживал никто к нам. А уж как сугробами замело…
Я не совсем присматривался к тому, чем занимались родители, настолько меня тронули, опечалили слова деда Назара. Тем более что вспомнились слова майора о каше на воде:
– Вас хоть кормили нормально?
– Да грех жаловаться, но в последнее время стали жадничать. – Дед вдруг встал, обошел стол и сел справа от меня, с каким-то восторгом подхватил мои руки и стал рассматривать ладони: – Но ты-то! Ты-то как вымахал! Смотрю на тебя и никак не нарадуюсь! И как только удалось-то? Неужель тот самый отшельник помог? Неужель выполнил свои обещания?
Я впервые серьёзно задумался: стоит ли пересказывать свои приключения и раскрывать тайну об иных мирах. Следовало по здравом рассуждении меньше болтать языком. Тем более что я до сих пор не разобрался, с чего это весь сыр-бор вокруг моей личности, и что делать дальше не решил. Но тут произошло то, что судьбу моих самых близких людей резко развернуло совсем в иную сторону.