Брайан и Ник разом повернулись и посмотрели на приближающийся проезд, в который они хотели свернуть. Двигатель взревел, набирая обороты.
Один небольшой просчет, одно неверное движение руля, и машину занесет и закрутит. Но Филип твердо держал руль и уверенно давил на газ, не отрывая пристального взгляда от экрана. Автомобиль продолжал набирать скорость… и вдруг Филип что-то увидел на экране.
– Черт… смотрите! – сказал Брайан, уставившись наружу сквозь заднее стекло.
Его вскрик перекрыл даже рев мотора, но Филип и так знал, что происходит. В паре сотен метров позади них появились несколько десятков – если не сотен – темных фигур. Они словно по чьей-то команде построились в шеренгу, полностью перекрыв дорогу, и уже были готовы броситься на автомобиль, как только он подъедет ближе.
Филип вдавил педаль тормоза в пол. По инерции «Кадиллак» проехал еще несколько метров и остановился. Стало ясно, что остается только один шанс, и действовать нужно немедленно. Мертвецы спереди автомобиля были в двухстах метрах, но те, что появились сзади, приближались удивительно быстро. Выход был только один. В зеркале заднего вида Филип разглядел за спинами зомби небольшой переулок, закрытый двумя перевернутыми трейлерами. Но между ними было достаточно места, чтобы проехать.
Мгновение – и «Кадиллак» помчался в сторону трейлеров. Мертвецы жадно зарычали: добыча шла к ним прямо в руки. Бампер врезался в передний ряд дохляков, разорвав пару из них пополам, и автомобиль понесся к временному спасению.
Из-под днища машины послышался какой-то скрежет.
– Это еще что такое? – нервно спросил Ник.
– Что-то с колесами, – ответил Брайан, пытаясь разглядеть, что случилось, не открывая окна.
Филип, сжав зубы, не отпускал руль.
– Один из этих ублюдков застрял в колесах! – крикнул Ник, посмотрев в боковое зеркало.
– Великолепно… – проворчал Брайан, заерзав на сиденье. На экране он видел тоненькую дорожку крови, тянувшуюся за «Эскалейдом».
– Нам придется…
– Черт с ним, – перебил Филип. – Через несколько минут от него останутся одни ошметки.
* * *
Они проехали около шести кварталов и перебрались через железнодорожные пути. Утицы были забиты мусором и обломками; то там, то сям попадались группы бродячих мертвецов. Скрежет под днищем прекратился, хотя никто так и не понял, что же произошло с прилипшим мертвяком.
Филип решил ехать с севера на юг по улице, ведущей в центр города. Он повернул направо и, объехав останки огромного грузовика, резко затормозил. Двигатель гудел. Никто не смел спросить, что происходит.
– Что такое, Фил? – все-таки решился Ник, но его вопрос остался без ответа. Филип, не моргая, смотрел вперед.
– Филип?
Молчание.
Ник посмотрел вперед и наконец кое-что увидел.
– Кто-нибудь скажет мне, что происходит? – отчаянно выкрикнул Брайан – и вдруг замер. Он пытался что-то сказать, но лишь беззвучно открывал рот. Мертвый город зашевелился.
* * *
В тот миг Брайан вспомнил, как однажды в детстве они с мамой и братом пошли в цирк. Брайану тогда было тринадцать лет, а Филипу – десять. Уминая сахарную вату, они завороженно наблюдали за акробатами, за горящими кольцами и дикими зверями, которые через них прыгали. Из пушек стреляли людьми, трюкачи глотали мечи, бросали друг в друга дротиками, дышали огнем… Бородатые женщины, укротители львов… Но больше всего Брайана поразило другое. На центр арены выехала очень забавная разноцветная машинка, украшенная воздушными шариками. При виде клоунов, набившихся в тот маленький, едва ли не игрушечный, автомобильчик, Брайан расхохотался. Сначала было смешно, а потом… просто невероятно. Казалось, что они никогда не закончатся. Из машинки вышло шесть, восемь, десять… двадцать клоунов. Высокие и низкие, толстые и худые. Казалось, что та маленькая машинка на самом деле и не машинка вовсе, а волшебная дверь в другой мир, откуда и появлялись все те разукрашенные люди. Разумеется, Брайан был уже достаточно взрослый и понимал, что это всего лишь трюк. Наверняка под машиной находилась скрытая дверь под сцену, откуда они выходили. Но это не имело значения. Представление удалось.
И вот то же самое происходило в реальности. По крайней мере, что-то очень на то похожее. С той только разницей, что они больше не дети, а вокруг – не цирк, а город, битком набитый ходячими трупами.
– Разворачивайся, Филип, – дрожащим голосом сказал Брайан, не в силах оторвать взгляд от полчищ вылезавших отовсюду мертвецов. Всего пару минут назад им казалось, что хуже уже быть не может. Как же они ошибались… Вряд ли во всей Римской империи было столько воинов, сколько они сейчас видели через лобовое стекло автомобиля.
– Нужно сваливать, – прошептал Ник.
– Он прав, Фил, – поддержал Брайан, обняв перепуганную Пенни.
– В чем дело, дружище? – Ник в недоумении посмотрел на Филипа. – Почему ты не разворачиваешь машину?
– Филип, их слишком много… слишком много… – с отчаянием произнес Брайан. Но брат, казалось, не услышал.
– Господи, помоги! Мы в дерьме! В полном дерьме! – запричитал Ник. От переднего ряда зомби их отделяло лишь несколько десятков метров. И до самого горизонта не видно было ничего, кроме голодных глаз и гниющих тел. Если в аду бывает час пик, то, наверное, именно так он и выглядит.
– Город мертв, Филип…
– Он прав, черт возьми! Нужно убираться!
– Одну секунду, – холодно ответил Филип, – погодите.
– Филип… – сказал Брайан. – Их здесь как тараканов!
– Я же сказал, подожди.
Брайан широко раскрытыми глазами смотрел брату в затылок. По спине пробежал холодок. Он понял, что задумал Филип.
– Все пристегнулись? – спросил Филип.
– Филип… не делай этого…
Но было поздно. Они уже неслись прямиком на орду мертвецов.
– Филип! Нет!
Безумный крик Ника утонул в кровавой симфонии бьющихся об капот «Эскалейда» тел.
Брайан упал на пол машины, закрыв собой дочь Филипа, и не переставая повторял:
– Прочь… прочь… прочь…
* * *
Самые мелкие из мертвецов падали, как утки в тире, разрываясь на части под огромными колесами и оставляя за собой след гниющих внутренностей. Самые большие отскакивали от автомобиля и разлетались в стороны, шлепаясь о стены зданий и разваливаясь, как перезрелые плоды.
Казалось, мертвецы не обладали способностью учиться. Даже мотылек отлетает подальше от огня, когда чувствует жар. Но эта толпа ходячих трупов, видимо, так и не поняла, что блестящие черные вещи, которые несутся с ревом прямо на них, совершенно несъедобны. Они продолжают наступать.
Склонившись над приборной доской, Филип стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. «Эскалейд» прогрызал себе путь на север, к центру города, то сбавляя скорость до тридцати миль в час, то разгоняясь до пятидесяти.