– Ты же сам ее видел, Куэйхи. И другие тоже увидят, когда процесс достигнет кульминации. И рано или поздно кто-нибудь согласится иметь с нами дело. Так зачем ждать, Куэйхи? Почему бы не заключить сделку сегодня, сейчас, на лучших для тебя условиях?
– Никаких сделок с бесами!
– Мы лишь тени, – снова повторил резной скафандр. – Просто тени, чей шепот доносится через разделяющую нас пропасть. Помоги нам перейти эту пропасть, и мы поможем тебе.
– Нет, этому не бывать. Никогда!
– Надвигается катастрофа, Куэйхи. Свидетельства тому уже есть. Ты сам видел беженцев, слышал от них о машинах, возникающих из тьмы, из космической стужи. Это средства тотального уничтожения. Такое уже происходило в нашей Вселенной. Вам не справиться с машинами без нашей помощи.
– Господь не оставит нас, – ответил Куэйхи.
Его глаза увлажнились, образ Халдоры затуманили слезы.
– Бога нет, – сказал скафандр. – Есть только мы, а наше терпение не безгранично.
Наступила тишина – на сегодня все было сказано. Куэйхи остался наедине со своими слезами.
– Божественный Пламень, – прошептал он.
Повесив легкий, но объемный инкубатор на руку, Васко пробирался по лабиринту из ледяных игл, через уже достаточно расчищенный проход. Лед вокруг него скрипел и трескался, инкубатор то и дело задевал препятствия. Скорпион приказал не спешить с возвращением на борт разбитого корвета, но Васко понимал, что свинья просто пытается избавить его от страшного зрелища. Малинин еще раз связался с Кровью, рассказал Эртон о том, что происходит в айсберге, забрал инкубатор и вернулся так быстро, как мог.
Но, оказавшись перед пробоиной в борту корвета, он уже знал: все кончено.
К этому времени музыка успела смолкнуть. Сверху лился свет – кто-то пробил в ледяном потолке широкое, в метр, отверстие. Под ним стоял Скорпион, очень резко очерченный светом, словно персонаж ксилографии кьяроскуро. Свинья глядел вниз, вжав глыбу головы в квадратные плечи. Глаза были закрыты, покрытый редкой шерстью лоб казался сизым в столбе пыльного света. Скорпион что-то держал в руке, ледяной пол вокруг него был запятнан красным.
– Сэр? – спросил Васко.
– Все кончено, – отозвался Скорпион.
– Мне очень жаль, что вам пришлось это сделать, сэр.
Глаза – прозрачные, розовые от прилившей крови – взглянули на Малинина. У Скорпиона дрожали руки. Когда он заговорил, его ясный, совсем человеческий голос звучал тихо, как у призрака, теряющего связь с миром живых.
– Все же не так жаль, как мне.
– Вам следовало попросить меня, я бы все сделал.
– Я не должен был просить тебя, – проговорил Скорпион. – Я не мог просить об этом никого.
Васко подыскивал слова. Хотелось узнать у Скорпиона, позволила ли ему Скади хоть каплю милосердия? Избавила ли Клавэйна от приготовленной для него долгой смерти? И если на несколько минут она сократила невероятную, невыносимую муку, можно ли назвать это милосердием?
Но он вовсе не был уверен, что хочет получить ответ.
– Я принес инкубатор, сэр. Если ребенок…
– С Аурой все в порядке. Она с матерью.
– А Скади, сэр?
– Мертва, – ответил Скорпион. – Скади знала, что для нее все кончено. – Голос свиньи звучал глухо, без тени чувства. – Она отдала все ресурсы своего организма для сохранения жизни Ауры. Когда мы вскрыли Скади, в ней почти ничего не оставалось.
– Ей так было нужно, чтобы Аура осталась в живых? – спросил Васко.
– Ей был нужен козырь на случай нашего с Клавэйном появления.
Васко поднял легкий пластиковый футляр, словно сомневался, что Скорпион услышал его слова.
– Инкубатор, сэр. Нужно быстрее положить туда ребенка.
Скорпион наклонился и вытер скальпель о лед. Лезвие оставило красные следы, похожие на радужку глаза. Васко решил, что свинья собирается выбросить скальпель, но тот положил инструмент в карман.
– О ребенке позаботятся Жакоте и Хоури, – сказал Скорпион. – А мы с тобой займемся Клавэйном.
– Сэр?
– Выполним последнее желание. Старик просил похоронить его в море.
Скорпион повернулся и сделал шаг прочь от корабля.
– Думаю, он заслужил такую малость.
– Это были его последние слова, сэр?
Скорпион снова повернулся к Васко и, наклонив голову, долго, с минуту, смотрел в лицо. Малинин понял, что его снова оценивают, и снова при этом возникло тяжелое чувство. Чего от него хотят эти чудовища из прошлого? Почему им надо, чтобы он жил дальше?
– Нет, это были не последние его слова, – тихо ответил Скорпион.
Они положили мешок с телом на краю «юбки» айсберга. Васко приходилось напоминать себе, что еще только середина утра: небо было влажно-серым, затянутым тучами от горизонта до горизонта, – казалось, вершина айсберга царапает мрачный свод. Несколькими километрами мористее на этом своде четко выделялось пятно, этакий недобрый черный глаз. Казалось, пятно движется против ветра, словно высматривает что-то внизу. На горизонте молнии прочерчивали хромовые линии по червленому небесному серебру. В отдалении тяжелыми струями падал дождь.
Море вокруг айсберга медленно вздымалось мрачно-серыми горбами. Его поверхность, куда ни глянь, была испещрена маслянистыми движущимися фантомами цвета морской волны. Васко уже видел это раньше: фантомы поднимались над поверхностью и исчезали так быстро, что взгляд не успевал сосредоточиться на них. Казалось, огромная стая китоподобных существ собирается вокруг айсберга, показывая ему спины. Фантомы вздымались и переворачивались среди волн и летящей пены. Они сливались и разделялись, плавали кругами и ныряли; их форму и величину невозможно было определить. Это были не животные, а колонии слаженно действующих микроорганизмов.
Васко заметил, что Скорпион смотрит в море. На лице свиньи появилось выражение, которого не было раньше. Малинин подумал, что это, возможно, тревога.
– Что-то происходит? – спросил он.
– Надо отплыть от айсберга и похоронить Клавэйна в море, – сказал Скорпион. – Лодки продержатся еще несколько часов. Помоги переложить его в лодку.
– Сэр, нам нужно торопиться.
– Думаешь, спешка хоть что-то изменит?
– Сэр, судя по тому, что вы говорили, Клавэйн считал это немаловажным.
Они перенесли мешок на ближайшую лодку. При дневном свете ее борта выглядели не такими чистыми, какими запомнились Васко. Темный гладкий металл покрылся пятнами свежей коррозии. Некоторые язвины были такими глубокими, что в них помещался палец. Работая, Васко ударился коленом, и от борта отвалились куски ржавчины.
Малинин и Скорпион забрались в лодку. Эртон, оставшаяся на краю айсберга, сильным толчком помогла им отчалить. Свинья запустил мотор. Забурлила вода, и лодка медленно двинулась обратно по промоине, которую сама же недавно и проторила.