– А, без разницы. Скажи-ка лучше, что мы собираемся делать?
– Пинкус, что ты такое бормочешь?
– А ты будто не понимаешь?
– Совершенно верно. Ты меня совсем запутал.
Горт пару раз открыл рот, что-то промямлил, а потом сумел выговорить уже отчетливо:
– Ты не понимаешь, что стал тут самой важной шишкой? Сразу после Грейда Дрокера. Который долго не протянет.
– Все равно не пойму, к чему ты клонишь.
– Ладно, слушай. Сколько в патриаршей армии человек – одиннадцать тысяч, двенадцать?
– Двенадцать тысяч и две сотни, – хмыкнув, отозвался Элс. – И еще сколько-то. Из них тысяч восемь в состоянии сражаться. – (В лагере к тому моменту было много больных, хотя в Аль-Хазене дела обстояли еще хуже.) – Так к чему ты клонишь?
– Ты замечал, что на советах к тебе прислушиваются даже уроды вроде графа Юдича ва Джейсо?
Нет, этого Элс не замечал, зато замечал, что даже принципаты и самые родовитые дворяне считаются с Грейдом Дрокером.
– Нет.
– Пресвятая грыжа пресвятого Эйса! Пайп, ты такой умный, когда дело доходит до всякого дерьма, а про свое положение и не допер. Они видели, как ты делаешь свою работу, Пайп. Кое-кто не особенно рад, но ты здорово управляешь полком и сражаешься, этого нельзя не признать. И они знают: никто из них самих не справился бы и вполовину так хорошо. А еще терпеть не могут, когда свои же указывают им, что делать.
Элс все это видал. И не один раз.
– Я тебе не верю, но понимаю, о чем ты говоришь.
– Можешь не верить. Но у нас неплохо получилось. А им ведь совсем неохота мерзнуть и голодать, да и подыхать неохота по милости какого-нибудь недоумка, который ни черта не смыслит в военном деле…
Элс покачал головой.
– Тут многие думают, – нетерпеливо взмахнул рукой Горт, – что именно ты сможешь всех накормить, обогреть и спасти, если Дрокер откинет копыта.
– Тогда этот разговор совершенно бесполезен. Этот старый мерзавец в ближайшее время никуда не денется.
Хотя сам Элс думал иначе.
– Пайп, только мне не впаривай про все эти «если». Будь ты главнокомандующим, что бы сделал?
Тейдж нахмурился. Неужели Горт настолько глуп, что позволил втянуть себя в какой-то заговор?
– Ты серьезно? Ну разумеется, серьезно. На подобные шутки у тебя ума бы не хватило. Или умело прикидываешься. Что бы я сделал на месте главнокомандующего? То же, что мы и сейчас делаем, Пинкус. Окопался бы хорошенько, поплотнее сомкнул блокаду и никуда не лез, чтоб по дурости не сыграть в ящик раньше времени. Лучший результат – меньше крови. Как нашей, так и вражеской. Пинкус, чего ты от меня хочешь?
– Пайп, я тебе лапшу на уши не вешаю, говорю все как есть. Думаю, на твою кандидатуру согласились бы все. И по-моему, у Дрокера со здоровьем неважно.
– Пинкус, я тебе все сказал. Передай Донето, что я буду поступать точно так, как Дрокер. Пусть время работает на нас. Это как с виноделием. Хотя я бы еще кое-что сделал, чтобы убедить праман поскорее сдаться.
– Пайп, ты кому угодно мозги запудришь. Ладно, ничего стоящего ты мне так и не сказал.
– Пинкус, что ты еще хочешь услышать – я не знаю.
Горт взвыл и в притворном отчаянии дернул себя за волосы.
– Почему ты не можешь прямо ответить на прямой вопрос?
– Я тебе ответил.
– Держу пари, из Дуарнены тебя выгнали взашей, потому что ты их довел до белого каления.
– Я не понимаю, чего ты хочешь.
Горт вспомнил о своей знаменитой уступчивости и пожал плечами:
– Видимо, твоя взяла. Думал тебя разговорить. Эй! А знаешь, кто тут объявился? Тот грязный маленький палкоглотатель, который угождал епископу Серифсу.
– Оса Стил? – растерявшись от неожиданности, выпалил Элс. – Тот самый мальчишка?
– Мне казалось, его Армандом кличут.
– Да, ты прав. И откуда я только взял это имя – Стил? Так он здесь? Откуда?
– Пристроился к одному типу из коллегии. Такому тихому старому жутику.
Значит, Оса теперь с одним из тех могущественных принципатов, которые умели подчинять себе Орудия. Для таких Обитель Ночи – это прежде всего приключения и азарт, а не смертный ужас, как для всех прочих. Да, Оса – шпион, это ему идеально подходит.
Именно коллегия служила самым мощным бастионом, за которым Безупречный пытался укрыться от властолюбивого Йоханнеса Черные Сапоги. Но преимущество это было весьма незначительным. Феррис Ренфрау наверняка хочет держать коллегию под наблюдением.
– Пинкус, не своди с него глаз. Что-то такое в этом мальчишке есть.
– Ага. Мы так и будем здесь сидеть или все-таки что-нибудь предпримем?
Снова он за старое!
– Нет, и к этому я приложу все усилия. Если жизнь надоела, я тебе верительную грамоту напишу для Старкден и Масанта аль-Сейхана.
– Да нет, жизнь мне не надоела, просто скучно – сил нет.
– Скучно? Тебе работы мало? Заняться нечем?
– Работы навалом. И не надо новую подкидывать, воздержись уж. Но я человек действия.
– Пинкус, я что-то не припомню, чтоб ты рвался подставиться под клинок.
– Ага. Но если долго сидеть на одном месте, начинается зуд.
– Лучше, когда сидишь на одном месте, чем когда тебя рубят в котлеты.
– Ну, ты так об этом говоришь…
– Все, Пинкус, конец разговору. Давай сойдемся на том, чтобы выбраться отсюда живыми. Да еще с мешком сокровищ. Я лично этого хочу.
– Да, приятель, именно в таком порядке: сначала живыми, потом уже богатыми.
– А после того, как тут все закончится?
– Вернусь в Брот и стану правой рукой Донето. А тебя обласкают в коллегии. Может, даже пожизненно назначат командовать каким-нибудь патриаршим полком. Пайп, мы сумели выбиться в люди. Главное теперь – не облажаться.
– Что верно, то верно.
У Элса даже появился наставник и защитник в лице Дрокера.
– Пайп, ты чего вздыхаешь?
– Потому что мы с тобой хорошие солдаты. А кто потом об этом вспомнит?
Постепенно теплело. Патриаршие солдаты выбрались из укрытий и снова взялись за частокол; строили они его перед самым городом, но так, чтобы до них не долетали стрелы со стен. Элс хотел, чтобы частокол шел и справа, и слева от лагеря. Король Питер, по всей видимости, не собирался близко подходить к Аль-Хазену.
Грейд Дрокер старался не замечать дирецийско-коннекскую армию: они уже выполнили то, что от них требовалось, и при этом успели захапать гораздо больше, чем от них ожидали.