– Будь моя воля, мы бы послали коннектенцев штурмовать Аль-Хазен и избавились бы от них.
Элс не стал ничего на это отвечать. Немного погодя у него состоялся неприятный разговор с Титусом Консентом. Тот наконец начал осознавать свою значимость и непомерно возгордился.
– Я тебе не угрожаю, – сказал ему Тейдж. – Я никому не угрожаю, а вот наш с тобой начальник угрожает. И он терпеть не может дэвов. А еще он жестокий, умный и весьма проницательный. И за тобой наблюдает.
– Ваши военачальники, – оскорбленно отозвался Титус, – жалуются, что мы понапрасну тратим еду и кормим беженцев из Аль-Хазена.
– Не обращай внимания. Те дэвы нам очень помогли.
– Как прикажете, полковник.
– Если тебя что-то не устраивает, сам разбирайся с Братством.
Тут Консенту пришлось уйти, потому что по Элсову душу явилась толпа принципатов.
Дивино Бруглиони отвел Тейджа в сторонку:
– Хект, я давно хочу тебя кое о чем спросить.
– О чем, господин?
– Перед твоим переводом в коллегию Палудан должен был вручить тебе кошель с наградой.
– Да?
Значит, Дивино собирался спросить о кольце.
– Знаешь ли, это я ему отдал и велел тебе передать.
– Благодарю вас. Всегда приятно, когда признают твои заслуги, даже если речь идет лишь о деньгах.
– Все так, но… Как бы тебе сказать… Видимо, надо без обиняков. Ты не находил в том кошеле кольцо? Простое золотое кольцо, потертое, довольно старое. Так, безделушка, но у меня с ней связаны воспоминания. Кольцо досталось мне от деда, а ему – от его деда. Вот уже несколько месяцев не могу его найти. Точно помню, что оно было у меня, когда я складывал для тебя деньги в тот кошель. А потом куда-то пропало.
– Да, там было кольцо. Золотое. А еще несколько иноземных золотых монет. Я их продал одному меняле, он еще сказал, что все уступит своему племяннику – золотых дел мастеру. Что-то они там такое делали для матери патриарха.
– Проклятая тиара! – выругался Дивино Бруглиони. – Я знаю, кто… Как же ты мог? Святые отцы церкви! Как жестока ко мне Фортуна!
– Я в чем-то провинился, ваша милость?
С чего это вдруг принципату поминать языческую богиню удачи?
– Нет. Вот проклятье! Ты же не знал, что кольцо тебе не предназначалось.
– Ваша милость, вы меня совсем сбили с толку.
– Не сомневаюсь. Я немного слукавил: на самом деле это было не просто кольцо. Проще говоря, оно волшебное.
– Ух ты! Как в сказках?
– Нет, не как в сказках. Ты случайно продал его не одному из здешних дэвов?
– Нет, тот меняла был из какого-то другого народа. По-моему, дейншо. Ему лет восемьдесят, не меньше. Пришлось нанимать переводчика, потому что он сам не из Брота.
– Хект, все дейншокины так говорят: якобы они не понимают по-фиральдийски. Им это выгодно. Удивительно, как быстро они начинают лопотать по-нашему, если речь заходит о деньгах.
– Так это действительно было волшебное кольцо?
– Действительно.
– А я не верил, что они существуют, – сказал Элс, а сам подумал: «Интересно, сколько раз Поло рылся в моих вещах?»
– Многие не верят. Городские жители часто и понятия не имеют, что творится в мире за городскими стенами. Узнай они хоть о малой толике того, что скрыто от обычных глаз, – мигом наложили бы в штаны.
– Вы меня пугаете, ваша милость. Так что это было за кольцо?
– Его основная сила в том, что оно делает его владельца незаметным, почти невидимым для Орудий Ночи. Надев его, можно встать посреди стаи волков Ночи, и они не обратят на тебя внимания. Но у волшебства есть и побочный эффект – носитель забывает о кольце и теряет его.
– Так случилось и с вами?
– Именно.
– Простите меня, ваша милость. Теперь понимаю, как могла бы пригодиться такая безделушка. Когда вернемся в Брот, навещу того дейншо, вдруг кольцо не успели переплавить?
– Это вряд ли поможет. Он, скорее всего, уже забыл о нем.
Превосходно: вот оно – готовое оправдание.
– Простите меня.
– Прекрати извиняться. Ничего страшного. Скажи-ка лучше, у нас есть какой-нибудь план или мы так и будем сидеть на месте и морозить себе задницы?
– Скоро должно потеплеть.
– Я про Аль-Хазен. Мы будем что-нибудь предпринимать?
– Нет. По возможности – нет. Время – наше лучшее оружие. Осажденные постепенно слабеют. Каждый день у них новые дезертиры. А будет еще больше, когда в городе узнают, что мы отпускаем простых солдат по домам, к семьям.
– Не уверен, что это хорошая мысль.
– Этому меня научил двоюродный дед: всегда предоставляй противнику возможность выбраться живым. Если он уверен, что живым ему не выбраться, то станет биться до последнего. А тебе придется это расхлебывать.
К принципату подошел гонец и что-то зашептал ему на ухо.
– Понимаю, – кивнул Бруглиони. – Да, передай, что сейчас буду. – Когда посланец вышел, он обратился к Элсу: – Сюда едет императорская делегация. Их серьезно потрепали праманские волшебники, и они хотят спросить у нас совета. Им надоело не спать по ночам.
Дядюшка Дивино поспешил прочь, а Элс вернулся в свою виноградную давильню. Почему император так плохо подготовился? Ему же помогает Феррис Ренфрау.
Тейдж решил воспользоваться передышкой и немного вздремнуть.
Ему показалось, что он только-только закрыл глаза, а его уже расталкивал Поло.
– Полковник, они уже тут.
– Кто?
– Имперцы. Прямо мимо нас проедут.
Прекрасно. Дрокер решил произвести впечатление и показать им лагерь.
– Давай посмотрим.
Слуга выскочил за порог и вытаращился на дорогу. Элс не торопился выходить, ведь за порогом дул холоднющий ветер, а без помощи Поло ему трудно было залезть в тяжелое зимнее облачение.
За окном послышался топот копыт и звон оружия. Элс решил вообще не выходить. Наверняка с имперцами явился и Феррис Ренфрау, а ему на глаза лишний раз попадаться не стоит.
Тейдж чуть приоткрыл ставень и тут же заметил Ренфрау, а с ним и нескольких браунскнехтов, знакомых еще по Племенце. Тот самый безымянный капитан ехал по правую руку от наследного принца Лотаря.
Лотарь! Значит, молва не врала и Йоханнес действительно взял с собой детей. А Элс не поверил, когда услышал. К чему такой риск? Но вот он, самый хилый Ганзелев отпрыск, едет во главе делегации и изо всех сил старается себя показать.
Элса охватило глубокое разочарование: ведь с ними не было Элспет Идж. Но он тут же спохватился и устыдился своих чувств.