— Когда явится Кэтрин с вопросами, скажи ей, что мы отправились наружу, — велел Джек Фрэнсису и, сунув в сумку еще несколько видов оружия, добавил: — Передай Эдгару, что я запретил Кэтрин покидать лагерь. И вообще, пусть никто не выходит до моего возвращения. Если Гектор и Мелоди вернутся раньше меня, пусть тоже сидят внутри.
Потребность в движении не убывала, а, напротив, усиливалась, и Джек понял, что допустил ошибку. Мало того что он дал веррот новой Прибывшей; этот веррот еще и оказался слишком чистым. Судя по всему, Гаруда поил новорожденного своей кровью еще до появления Джека — а он мог бы узнать об этом, если бы дал себе труд спросить. Вместо этого он, как последний дурак, решил, что держит ситуацию под контролем.
— Пошли. — Он вскинул сумку на плечо и направился прочь от ворот.
Хлоя последовала за ним. Конечно, успевать за его широкими шагами она могла лишь потому, что он уделил ей часть подарка Гаруды. Обычно болезнь после перехода продолжалась несколько дней, но ему доводилось видеть случаи, растягивавшиеся на неделю и дольше. Однако Хлоя, кажется, уже забыла о недуге. Вот она прибавила ходу и оказалась не за спиной Джека, а немного впереди него.
Джек молча ускорил шаг.
Она сделала то же самое.
Через несколько минут они оба уже бежали по все еще не освещенной пустыне, испытывая полную раскованность, наслаждаться которой Джеку удавалось крайне редко. Он выбрал направление в сторону кактусового леса, и вскоре они мчались по тропе, рассекавшей заросли колючих растений. Вплоть до Висельной пустыни можно было считать себя в относительной безопасности.
По-настоящему безопасных мест за пределами лагеря не было вовсе, но среди местных тварей встречалось немало таких, кто старался не заходить в кактусовые леса. Наибольшую опасность здесь представляли кровососы и двусущностные, но кровососов можно было не опасаться несколько ближайших месяцев — любой из принадлежавших к клану Гаруды воспринял бы тех, кто пил его кровь, как своих сородичей. Джек не сомневался, что Гаруда оставил в этих местах кого-нибудь из младших на случай, если Джеку потребуется помощь. Сейчас он был непрерывно связан с Гарудой, и старый кровосос всегда мог определить его местонахождение. Это означало, что он должен был оставить резерв для поддержки, да и сам вполне мог появиться, если опасность будет достаточно серьезной.
Добравшись до намеченного места, Джек схватил Хлою за руку и рывком остановил. Инерция заставила ее развернуться и бросила к нему. Джек инстинктивно выронил сумку и схватил девушку за бедра, чтобы помочь ей удержаться на ногах.
В первую секунду он подумал, что она отступит, но Хлоя уставилась ему в лицо, приоткрыв губы, словно хотела что-то сказать. Но вместо этого она поцеловала его, а он не придумал никакой причины уклониться от поцелуя.
Его руки лежали как раз на разрезах юбки и самым естественным образом проникли в них. Обнаружив, что кожу девушки не защищает от его прикосновений ничего вроде нижнего белья, он обхватил ее ягодицы ладонями и крепко притиснул ее к себе.
Только что они бежали со всех ног, а теперь принялись гладить и ощупывать друг дружку; где-то в дальних уголках сознания Джека ворочалась мысль о том, что это не лучшее занятие для этого времени и места. Они находились в пустыне, ночью. Она совершенно не знала этого мира. К тому же они оба пребывали под воздействием практически чистого веррота.
В следующее мгновение она обхватила его руками за шею, обвила его ногу своей, и они утратили способность думать о чем-либо еще.
Они целовались и целовались, хотя та же самая, все еще функционировавшая, часть его сознания продолжала напоминать, что целовать ее таким образом — далеко не самая лучшая его идея. Рассудок упорно пытался пробиться к его мыслям, но Джека несло куда-то на волне выпитой им крови.
Хлоя прижималась к нему все теснее, а потом навалилась так, что ему пришлось перестать обнимать ее и выставить руки назад, чтобы смягчить падение на землю. Они не упали, а довольно плавно опустились, и все же Джек не мог не порадоваться тому, что веррот придал ему дополнительных сил и ловкости.
Как только они очутились на земле, Хлоя оседлала Джека. И конечно, им совершенно не была нужна одежда, разделявшая их тела, — тем более когда Хлоя нагнулась, прильнув к нему грудью.
Он потянул подол юбки из-под девушки; она приподнялась на коленях и широко раскрытыми глазами смотрела, как он убирал разделявшую их тонкую ткань. Когда он задел ее кожу пальцем, она замерла. И в этот момент в голове у Джека просветлело.
— Нет. — Он дернулся, чтобы высвободиться из-под Хлои.
Она вскочила — молниеносности ее движения мог бы позавидовать и кровосос — и застыла, глядя на него сверху вниз. Дышала она так же тяжело, как и Джек, ее губы распухли от яростных поцелуев.
— Нет… — повторила она чуть слышным шепотом. Потом сглотнула и заговорила снова, на этот раз чуть громче: — Ты… вы правы. Нет. Это… Я вышла сюда не за этим. Может быть, вы… но я…
— Нет. Я тоже ничего такого не планировал, — ответил Джек. — Сейчас для этого не время и не место.
Джек не доверял ни себе, ни ей и поэтому так и лежал навзничь на песке. Он смотрел, как она оправила юбку, а потом провела ладонями по волосам, как будто надеялась, что, если приведет себя в порядок, что-нибудь изменится.
— Верно. Дурацкая мысль. — Она вроде бы соглашалась с ним, но ее слова звучали вопросительно. — Я не такая, — добавила она. — Может быть, люди здесь и… такие… но я — нет.
— Люди одинаковые, что здесь, что дома. — Джек оттолкнулся от земли, встал на колени и обнаружил, что его глаза находятся на одном уровне с лоном Хлои. Он заставил себя поднять голову и встретиться с нею взглядом. — Хлоя, на тебе нет нижнего белья, и это очень сильно отвлекает от дел.
Она снова оправила одежду.
— На мне юбка.
Джек ухмыльнулся.
— С такими разрезами, что, если бы ты подошла, я мог бы…
— Дурацкая мысль, — повторила она дрожащим голосом. — Вы же сами так сказали.
— Сказал, не отказываюсь. — Он поднялся, но не сделал попытки приблизиться к ней. — Уточню, впрочем: я сказал, что это не следует делать сейчас. А вот когда ты немного освоишься в Пустоземье, мы сможем вновь поговорить на эту тему.
Вместо ответа Хлоя наклонилась к сумке и открыла ее.
— Оружие. Оружие — это хорошо. Я давно не упражнялась. В Вашингтоне закон насчет оружия очень суровый, но это же все равно что ездить…
— …на мужчине? — перебил ее Джек. После поцелуев с Хлоей и благодаря верроту он был куда легкомысленнее, чем обычно.
— …на велосипеде, — решительно закончила она, но добавила, чуть заметно улыбнувшись: — Для вас, пожалуй, вернее будет сказать: на лошади. Нельзя разучиться стрелять, как нельзя разучиться ездить на велосипеде.
От подавленного настроения, с которым он боролся совсем недавно, не осталось и следа. Оно напрочь исчезло за недолгий промежуток времени между пробежкой и тем моментом, когда ему захотелось зарыться лицом между бедрами Хлои. Джек улыбнулся.