— Ложись спать, Лика. Я тебя не потревожу, — он направился к двери. — Завтра поговорим.
— О чем? — мрачно поинтересовалась я.
— О том, как вернуть тебя домой, пока я… — Савельхей осекся.
— Пока ты что?
— Пока я еще могу тебя отпустить.
Он ушел. Я медленно села на кровать и прошептала:
— А может, я… — голос дрогнул, — может, я и не хочу, чтобы ты меня отпускал.
Да только вряд ли темного властелина волновало мнение простой земной девушки.
Промучившись остаток ночи невеселыми размышлениями, я теперь чувствовала себя как побитая собака. Савельхей так и не пришел, зато утром меня навестила Друндгильда. Принесла завтрак и одежду.
— Плохо выглядишь, — констатировала она после того, как я переоделась в короткое бежевое платье и теперь уныло жевала булочку с корицей.
— И чувствую себя соответственно, — мрачно пробормотала я.
— Что-то болит?
— Мозг. И сердце. И душа. И зуб мудрости, зараза, опять заныл. Но если от зуба вы еще сможете что-нибудь придумать, то все остальное, боюсь, уже неизлечимо.
Друндугильда несколько секунд задумчиво на меня смотрела и вдруг выдала как диагноз больному:
— Несчастная любовь.
Я аж булочкой подавилась.
— Что, так заметно?
— От того, кто знает толк в любви, уж точно не скроешь, — ответила она с таким гордым видом, словно являлась в этих вопросах настоящим профессионалом. Ага, сбежавшая от жениха принцесса, которая так и осталась с носом. Мне тут же стало стыдно за собственные мысли.
Дверь в комнату отворилась. Увидев Савельхея, я чуть не подавилась во второй раз. Невозмутимость и холодность темного властелина казались непробиваемыми. Нет, я, конечно, не ждала, что он вдруг одумается, воспылает ко мне любовью и начнет пылко признаваться в своих чувствах. Но хоть какие-то эмоции мог бы проявить! Как же, размечталась.
— Кхм, ну я пойду, — Друндгильда спешно ретировалась. Насколько я поняла, Савельхея она ни разу не боялась. Видимо, просто внезапная тактичность накатила.
— Ну что, — с деланным равнодушием поинтересовалась я, — узнал, как меня выставить отсюда? Мне уже собираться, или все же еще успею булочку доесть?
— Доедай, — милостиво разрешил он. — И пойдем к ректору.
— Зачем? Сдавать меня на радость Николетте?
— Нет. Пусть эта Николетта еще спасибо скажет, что жива до сих пор, — в голосе Савельхея мелькнули яростные нотки, но он быстро со своими эмоциями совладал. — Проблема в том, что портал на выход открыть может только ректор. Для тебя это единственный путь вернуться домой. Так что пойдем к Августису.
— И как ты себе это представляешь? — у меня вырвался нервный смешок. — «Здорово, ректор! Давай-ка метнись кабанчиком, портал нам открой по-быстрому. Пора уже выпнуть отсюда эту недоизбранную, которую я незаконно вытащил из бестиария и теперь прячу в своей комнате»?
Савельхей и бровью не повел.
— Ты зря иронизируешь, Лика.
— А ты зря считаешь, что раз ты — темный властелин, то тебе все можно, — перебила я. — Сомневаюсь, что перепуганный тобой Августис побежит вприпрыжку портал открывать. У меня есть другой вариант.
— И какой же? — скептически поинтересовался Савельхей.
— Необходимо доказать мою невиновность. Тогда и не придется ректору иголки под ногти загонять, или как там у вас, темных властелинов, принято. Я думаю, ключ ко всему в этом пророчестве.
— Пророчестве, которое невозможно расшифровать, — мрачно уточнил он.
— Попробовать все равно стоит. Вот только мне надо как-нибудь попасть в библиотеку.
Савельхей задумчиво молчал не меньше минуты.
— Что ж, хорошо. Попробуем сначала по-твоему.
Он подошел к шкафу и вытащил знакомую мне черную накидку.
— Твой плащ? — опешила я. — Зачем?
— Раз уж тебе настолько необходимо попасть в библиотеку, то надо как-то замаскироваться, — пояснил он. — Плащ тьмы — идеальный вариант. Все решат, что это я. Ну а то, что ты щуплая и ростом пониже — не проблема. Сомневаюсь, что кто-либо особо меня разглядывал.
— Я разглядывала, — тут же возразила я и запоздало смутилась.
— Я уже говорил, что ты уникальная, — Савельхей засмеялся.
— Ты этого не говорил, — я покачала головой, едва сдержала улыбку.
— Значит, будем считать, что ты этого и сейчас не слышала.
Накинул на меня плащ. На удивление низкий капюшон ничуть не скрыл видимость. Да и никаких спецэффектов от тьмы я не заметила. Изнутри плащ казался обыкновенным. Хотя снаружи, не сомневалась, я теперь похожа на назгула. Ага, на мелкого такого, щуплого, недокормленного назгула, который будет шугаться каждого встречного.
— Не передумала?
— Нет, — я мотнула головой. — Пророчество непременно нужно узнать. Не уверена, что у меня это получится, но я должна хотя бы попробовать его расшифровать.
— Встретимся тогда в библиотеке уже, я тропой теней пойду, чтобы никто не озадачился наличием двух темных властелинов. Ты только будь осторожна, хорошо?
Я кивнула. Поспешила выйти из комнаты, слишком сложно все-таки было выдержать взгляд Савельхея.
До библиотеки я добралась без приключений. Все попадавшиеся навстречу студенты спешили скрыться. Видимо, опасались, что злой-презлой темный властелин начнет за ними гоняться с жутким улюлюканьем.
На этот раз двери удалось открыть с первого раза. Да и в самой библиотеке меня ждал сюрприз.
— Боня! — радостно воскликнула я, завидев сидящего за столом друга.
У единорога от изумления даже очки съехали. Отложил толстенную книгу и неуверенно уточнил:
— Лика?
— Не узнал, что ли? — я сняла плащ и повесила его на спинку стула.
— В таком виде кого угодно сложно узнать. Ты как? А то из Друндгильдиного «бледная, тухлая и в общем кислая» я мало что понял.
— Ну она вполне точно тебе мое состояние обрисовала, — я вяло улыбнулась. — Но это сейчас не важно. Ты, кстати, зачем здесь?
— Да вот, проявляю бессмысленное упорство, — Боня кивнул на стопку потрепанных книг на столе перед ним. — Пытаюсь пророчество расшифровать. Мутит что-то эта избранная, надо как-то поскорее ее на чистую воду вывести. А то пока Элимар объявится, всем нам тут хана.
— И мне в первую очередь. — Я придвинула стул и села. — У тебя хоть какие-нибудь зацепки есть, как это пророчество расшифровывать?
— Никаких, — он покачал головой. — Не ожидал я, конечно, от Даридадуса, что он так нас подведет…
— Погоди, — спохватилась я, — я же его видела! Он в бестиарии от кого-то прячется! И как раз из-за пророчества!