Старик пожал плечами.
– Вроде законом не запрещено. Только дверь придется запирать. По правилам двери открываются лишь на время погрузки-разгрузки. И света внутри нет, и вообще электропроводки. А летом бывает довольно жарко… – Он сощурился, будто представляя себе зрительно внутренность склада, и покачал головой. – Нет, вряд ли получится. Хотя идея неплохая. Сдавать складские помещения под офисы… На этом можно здорово нажиться. Не у нас, в Корбане, а может, в Сент-Джордже или в Сидар-Сити…
Барри сказал:
– Извините за беспокойство, – и ушел.
Он немного посидел в машине, задумчиво глядя в пыльное ветровое стекло. По сути, оставалось только одно. Барри поехал в риелторскую контору и спросил, заглянув в дверь трейлера:
– Дорис на месте?
Худая женщина за столом у входа крикнула:
– Босс!
Из-за перегородки высунулось знакомое лицо. При виде Барри Дорис просияла улыбкой:
– Приве-ет! Как дела?
– Нормально.
– Одну минуточку, я факс покупателю отправлю. Присаживайтесь пока за мой стол или…
– Ничего, я постою.
– Я сейчас!
Барри едва успел окинуть взглядом контору – фотография Патрика Бьюкенена [7] с автографом в рамке на столе, на стенах любительские картины с изображением рыб и разнообразных животных, – как Дорис вышла из комнаты для совещаний.
– Прошу прощения… Вы по делу или так, пообщаться?
– Э-э… по делу, – слегка растерялся Барри.
– Шучу! И как вам в Бонита-Висте?
– Очень нравится.
– Проблем, сложностей нет? Ассоциация домовладельцев не беспокоит? – улыбнулась Дорис.
– Ну-у…
– Уж извините, что сразу не предупредили, но что делать – такая работа.
– Я, в общем-то, как раз из-за этого и пришел.
– Чем могу помочь? – любезно осведомилась Дорис.
– Мне нужно помещение для писательской работы. Ассоциация запрещает работать на дому – говорят, не положено по уставу. Не могли бы вы подыскать небольшую комнату, что-нибудь вроде кабинета…
Дорис положила ладонь ему на локоть.
– Ах, у меня есть то, что вам требуется! Комната позади кафетерия. Представьте, раньше там был музей чайников! Старик Пруитт был в наших краях крупным землевладельцем, а его жена коллекционировала заварочные чайники. Старинные, фарфоровые, из России, со всего света. И вот ей взбрело в голову устроить музей. Не знаю, откуда она думала брать посетителей. Туристы к нам валом не валят, а местные жители стариной не особо интересуются. Да если бы даже интересовались, за два дня весь город успел бы ознакомиться с экспозицией. Но старик Пруитт купил специально для нее здание, и она возилась со своим музеем, пока не умерла. В восьмидесятых годах это случилось, и с тех пор здание пустует. Хотите посмотреть?
– Покупать я не собираюсь, – предупредил Барри. – Только снимать.
– Зайчик, так я об этом и говорю! Берт, хозяин кафе, купил зданьице у старика Пруитта на случай, если понадобится расширить кафе, или добавить парковочную площадку, или еще что. Небось уже и забыл о нем, а тут такая возможность – заработать денежек ни за что… Наверняка он нам не откажет. – Дорис, жизнерадостно улыбаясь, достала из ящика стола связку ключей. – Пойдем к Берту, побеседуем.
Кафе находилось в соседнем квартале, но Дорис все равно захотела взять машину. Барри покорно сел в ее «Бьюик», хотя и подозревал извечный риелторский трюк: лишить клиента возможности удрать, пока она сама его не отпустит. Они явно неспроста поехали не по шоссе, а по узкой грунтовой дороге; зато Дорис успела вкратце рассказать о причудах Берта и предупредить, чтобы Барри помалкивал, – она сама поговорит с владельцем кафе.
Время завтрака давно прошло, а время обеда еще не настало. Единственный посетитель, унылого вида старикан, сидя за стойкой, жевал яичницу с гренками. Дорис помахала молоденькой официантке:
– Лорелин! Папа здесь?
– Секунду!
Девочка скрылась на кухне и через минуту вернулась с невысоким, коротко стриженным человечком. Он на ходу вытирал руки полотенцем.
– Берт! – окликнула Дорис.
Владелец кафе, не меняя выражения лица, кивнул:
– День добрый.
– Тут один человек хотел бы снять у вас музей чайников.
– Чего? – непритворно изумился хозяин кафе.
– Я думала, вы не прочь заработать лишние денежки.
– Это само собой.
– Ну так познакомьтесь, мистер Уэлч – писатель, живет в Бонита-Висте. Ассоциация домовладельцев не разрешает ему работать на дому, так что он ищет место, где можно устроить рабочий кабинет и писать книги. У вас вроде тот бывший музей пустует, и я подумала, может, вы договоритесь.
Она снова фамильярно тронула Барри за руку, а на его удивленный взгляд ответила игривой улыбкой. При Морин риелторша не вела себя так развязно. Барри стало неловко. Надо было взять с собой Мо… Он поскорее отвел глаза.
– А какую сумму вы имеете в виду? – Вопрос был адресован Дорис.
О сумме оплаты речь пока вообще не шла. Барри поторопился вмешаться, пока Дорис не назвала от его имени слишком большую цифру.
– Может быть, сначала посмотрим помещение?
– Замечательно! – радостно согласилась Дорис и тут же обратила всю яркость своей улыбки на Берта. – А Лорелин пока тут похозяйничает, вы не против?
Берт что-то невнятно буркнул, но полотенце отложил.
– Не волнуйся, папочка! – улыбнулась Лорелин, кивая на старичка у стойки. – Я как-нибудь справлюсь с наплывом посетителей!
Берт провел их через кухню и заднюю дверь на улицу.
Зданьице и впрямь оказалось миниатюрным – размером примерно с хозяйскую спальню в доме Барри и Морин. Зато здесь были окна, полки и электрические розетки, а главное – крошечная уборная. Вода и электричество были пока отключены, и Берт сказал, что за них придется платить отдельно. Огромный вирджинский тополь закрывал домик от солнца, а позади, с противоположной от кафе стороны, простирался зеленый луг. За лугом виднелся лес и дальше линия холмов.
– Так сколько все это потянет? – спросил Берт.
Барри уже открыл рот, чтобы сказать, что готов платить сто долларов в месяц, плюс водопровод и электричество, но Дорис его перебила:
– Пятьдесят в месяц.
Ее решительная интонация как бы давала понять, что предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Дорис неторопливо обошла комнату.