– Что значит побаиваются?

– Колдовство, говорят. Так далеко, а посмотришь – близко. Опасаются.

– Ишь, какие опасливые. А по их рожам не скажешь. Ну, что же, пусть дежурят те, кто не боится, и добавьте им за смелость по порции ингландского рома, но после вахты. Пусть остальные узнают, что уметь пользоваться такими новшествами не только не страшно, а даже выгодно.

– Слушаюсь, ваша светлость.

– И вот еще что, в прошлый раз была заминка с катапультой, когда брали баркас…

– Уже исправились, ваша светлость. Вороток сломался – зубья были слабые. Теперь сделали новый, исполнили из самого прочного дерева.

– В этом я не сомневаюсь. А что, если нам поставить еще одну катапульту?

– Но куда, ваша светлость? – удивился капитан. – У нас и так тесно, команда вдвое больше, а когда идут на абордаж – такая толчея, что каждый дюйм на счету.

– А если на борт?

– Как это на борт?

– Ну, заготовьте стойку из куска старой мачты, а катапульту на стойке станем собирать, когда будет ясно, на кого вышли. Мы ведь и эту собираем-разбираем, так почему не две?

– Тогда две стойки, ваша светлость, на оба борта.

– Да, конечно, две. Вот тогда у нас не будет задержки при любом исходе абордажной операции, а при двух работающих катапультах мы сможем подтягиваться всем бортом.

– Так точно, ваша светлость! – воскликнул капитан и даже щелкнул каблуками от восторга.

«А ведь и впрямь отличная мысль!» – подумалось герцогу. Ему и самому было удивительно, что он начал мыслить так ясно и хитроумно.

44

Накануне днем Рони, всячески скрываясь от многочисленных соглядатаев, сумел незаметно пробраться ко дворцу Овцера и передал ему записку, что они вернулись и готовы начать действовать.

Дождавшись ответа, он совершенно открыто отправился домой, поскольку возле дома Овцера его «срисовали» двое наблюдателей. Они маскировались под нищих, однако Рони видел их в центре – этим его было не обмануть.

Пройдя через весь город, он несколько раз останавливался на рыночной площади, якобы что-то посмотреть, и даже купил медового сахара на нитке. Так и шел с этой низкой, пока уже на окраине, среди одноэтажных домов, «хвосты» его не отпустили, решив, что дальше дома он не уйдет.

В этот раз он и не собирался, но момент запомнил.

– Ну как? – первым делом спросил Мартин, едва Рони переступил порог.

– Нормально, завтра встретимся.

– Хочет на команду посмотреть?

– Наверное, – ответил Рони и бросил на стол листок дорогой бумаги, на котором ровным почерком было написано название гостиницы и время, когда команде надлежит туда прибыть.

– Эй, а вы чего какие-то не такие? – спросил Рони, заметив изменение во внешности Бурраша и Ламтака. Оказалось, что они сидели в чистом нательном белье, подходящие размеры которого нашлись в доме – Зена скупила где-то по случаю целую дюжину.

Мартину с Рони они оказались велики, но велики – не малы, и она решила, что их можно будет ушить, если возникнет необходимость. А теперь нашелся подходящий случай – Бурраш и Ламтак, чисто помытые, сидели в новом белье, поскольку все остальные их вещи Зена назвала грязными тряпками и приказала сбросить в старую бочку, куда они сами же налили воды из другой бочки. А еще Зена вывалила туда два ведра коровьего помета, как она пояснила: чтобы все побродило и кожа не усохла.

Потом руководство перешло к Мартину, и он показал, где за коровником было хорошее место, чтобы помыться. Он вручил гостям полынные веники и целое ведро щелока вдобавок к паре ведер дождевой воды.

– Как же ты на такое согласился? – удивился Рони, услышав скорый рассказ Бурраша обо всем произошедшем.

– Хозяйка сказала, что не даст пожрать, если не помоемся.

– И еще сказала – ночью придушит, – добавил Ламтак со всей серьезностью.

– Ну да, это конечно, – согласился Рони, не став разубеждать товарищей.

– Зато утром мы за это получили пирожки со сметаной, а сейчас будет похлебка из свиной ляжки и блинчики с мясом, – добавил орк, выпучивая при этом глаза от возбуждения. За последние несколько лет его такими разносолами еще никто не кормил.

Вскоре появилась Зена с огромным подносом из дубовой доски, на котором стояло столько всего, что даже у привычного Рони глаза разбежались.

– Руки мой и за стол! – сказала Зена, и Рони побежал к рукомойнику.

– А вы придвигайтесь к столу, а то колени пообляпаете. Белье-то на вас новое!..

Бурраш и Ламтак тотчас придвинули стулья, только гному столешница упиралась как раз в лоб, и он не знал, как сообщить об этом строгой хозяйке.

– Сиди, сейчас ящик мучной принесу! – на ходу бросила Зена и убежала на кухню, откуда вскоре вернулась с подходящей подставкой для гнома.

– Вот, присаживайся на него, только не шибко ерзай, там на донышке еще мука осталась… Погоди, я тебе полотенец подстелю, а то белье-то на тебе новое.

Наконец, когда все расселись, Зена нашла место и для себя.

– Какие там новости? – спросила она, пережевывая хлебную корочку, когда остальные отдавали должное пирогам со сметаной и блинам с мясом.

– Овцер завтра хочет увидеть всех, – ответил Мартин, который уже прочел записку от нанимателя.

– Ну, значит, все сладится.

– Обязательно сладится, – поддержал Зену Бурраш, которому хотелось задобрить строгую хозяйку.

– Кстати, громила, это твоя «горгона» в мешке лежит?

Бурраш покосился на Мартина, тот улыбнулся.

– Да, хозяйка, трофейная.

– Я про нее много слышала, один раз даже дротик в ногу получила, а вот видеть не видела. Дашь стрельнуть?

– Конечно, хозяйка! – с радостью согласился орк. – Можно прямо сейчас!..

– Нет-нет, сначала покушай, а потом стрельнем.

После еды Бурраш с Ламтаком вышли во двор подышать и приготовить к показу «горгону», а Мартин зашел на кухню к Зене и спросил:

– Как думаешь, зачем в письме он попросил нас принести по камню?

– По камню? – удивилась Зена.

– Да, написал, чтобы каждый принес по камню в кармане. Чтобы не больше кулака.

Мартин сжал кулак и покрутил перед собой, желая найти разгадку этой странной просьбы.

– Ну, если попросил принести – нужно принести. Камней-то на улице хоть завались.

45

Постиранная вечером одежда Бурраша и Ламтака за ночь высохла не полностью, и надевать ее пришлось сырой и холодной.

– Ну, ничего, вы же ребята служивые! – подбадривала их Зена. – Небось не такого на службе натерпелись, а тут всего делов-то – сырые штаны. Зато козлом от вас нести не будет, здесь же все-таки город.