Такой подход устраивал всех, и группа расселась вокруг стола, удивительным образом заполняя именно те места, какие занимали куклы, отмеченные их камнями.

– Ну, что же, Мартин и Рони, уже по виду вашей команды можно сделать вывод, что бойцы подобраны не случайным образом.

– Не случайным, – подтвердил Мартин.

– Познакомьте меня со второй половиной вашего отряда.

– Это Бурраш, господин Овцер, а это Ламтак, – произнес Мартин, указав на орка и гнома. Лицо второго было видно лишь наполовину из-за высокой столешницы, зато ширина плеч оказалась вдвое шире спинки стула.

– Добро пожаловать в наш отряд, господа Бурраш и Ламтак. Полагаю, вы уже поняли, что работа вам предстоит нелегкая и отнюдь не безопасная.

– Мы уже поняли, господин Овцер. Все поняли, – подтвердил Мартин.

– И уцелели, я полагаю? Не было потерь? Может быть, здесь не все?

– Нет, все. Были проблемы, но обошлось.

– Тогда это просто замечательно, – грустно улыбнулся Овцер. – Теперь вы лучше представляете, с чем мне приходится сталкиваться почти ежедневно. Почти ежедневно, господа. Итак, главная задача – поиск украденной шкатулки. Полагаю, вы знаете, с чего начинать?

– Мы начнем с тех, кто следит за нами с того самого дня, как мы собрались в Пронсвилле.

– Разумно. Впрочем, вы можете начинать, с чего считаете нужным. К сожалению, я исчерпал все свои возможности и задумки. Вы готовы начинать немедленно, насколько я понял?

– Так точно, господин Овцер, – подтвердил Мартин.

– В таком случае я повторяю для новых господ воинов – в случае успеха ваших поисков каждый из вас получит по пять сотен золотых терций. А пока…

Овцер потянулся и достал из стоявшей на столе деревянной шкатулки два кошелька, которые бросил на стол.

– В одном сотня золотых, в другом сотня серебряных монет. Это вам на расходы по службе. Если понадобится еще, я добавлю. Если потребуется отправиться по морю – получите хорошее крепкое судно, даже с военной оснасткой, если нужно.

– Э… Господин Овцер, у меня еще остались деньги от прошлого раза, – сказал Мартин.

– Очень хорошо. Прибавьте их к этим. И повторяю, всякая помощь, которая потребуется, – я вам ее предоставлю, только известите вовремя.

– Большое спасибо, господин Овцер. Если появится такая необходимость, мы обязательно к вам обратимся, – сказал Мартин, забирая со стола деньги.

– Вот и отлично. А теперь, хотя мы уже все обговорили, посидите еще немного, пока мессир Лоример не даст нам команду выходить.

Мартин обернулся и увидел лекаря, который теперь стоял в углу их комнаты и как будто дремал. Затем раздался страшный удар, как будто где-то обрушился потолок, и все разом вскочили, ожидая, что начнутся разрушения, однако больше ничего не случилось. А лекарь, будто очнувшись, кивнул Мартину и сказал:

– Теперь мы можем выходить, но только прежним путем.

47

Несмотря на то что группа уже проходила через комнату с тряпичными големами, их ждало очередное потрясение. Потолок комнаты был пробит, стол разломан, а каждый из големов оказался поражен четырехгранной стрелой, пригвоздившей кукол к спинкам стульев.

– Вот зачем нужны были ваши камни, – развел руками лекарь.

– Ну и ну, – произнес Рони и, подойдя к своей кукле, коснулся стрелы.

– Лучше этого не делать, – заметил лекарь, и Рони отдернул руку. – А впредь запомните – пока будет опасность колдовского нападения, носите с утра до вечера камень, а ложась спать, ссыпайте их в ложбинку неподалеку.

– И это наверняка защитит нас? – спросил Мартин.

– Наверняка сказать невозможно, но почти всегда это работает.

– Спасибо.

– Горелым воняет… – заметил вдруг молчавший до этого Ламтак. – Крепко воняет паленым рогом, точно вам говорю!..

– Это горгулья, она догорает во дворе, – пояснил лекарь. – Она принесла послание своих хозяев и сгорела, у нее больше не оставалось сил.

В помещение заглянул один из охранников, давая понять, что пора выходить.

– Еще один вопрос, мессир, – поднял руку Мартин. – Вы не подскажете, кто такой Писарь?

Лекарь улыбнулся, он был рад такому вопросу.

– Все же вы его заметили.

– Да как не заметить, он гибели нашей желает!

– Писарь, как вы изволили его поименовать, – это прицепский жрец. Он опасный мастер перевоплощений, может поднимать сущности шестого порядка.

– Его железо не берет, – добавил Бурраш, вспомнив, как выстрелил в Писаря из «горгоны», а тот просто растворился.

– Не берет, – согласился лекарь. – Но раздражает. Меч ему неприятен, хотя и не несет для него разрушения. От меча он отступает.

– Вам пора, господа! В переулке всякая шваль собирается! – напомнил охранник.

– Идем, – сказал Мартин и первым вышел в коридор, едва поспевая за охранником. – А что там за шваль, откуда?

– Воры – не воры, непонятно пока. Но по карманам ножи, в руках дубинки железные. Человек двадцать уже набралось, может, это еще и не все, они же могут и с улицы заскочить.

Уже почти бегом группа выбралась во внутренний двор, где в углу еще догорали останки рухнувшей горгульи. Мартин зажал нос, чтобы не чувствовать едкого запаха и, бросив взгляд, успел заметить рассыпающиеся в золу ребра, тонкие, словно у птицы, и тлеющие клочки черной кожи, оставшейся от крыльев.

– Так полыхнула, что мы думали, пожар случится!.. – сказал другой охранник, заметивший интерес, который гости проявили к останкам.

– Ну, что, командир, давай сразу воевать!.. – предложил Бурраш, останавливаясь у забора, за которым раздавались громкие голоса собравшихся бунтовщиков.

– Да, Мартин, давай определяться, – поддержал орка Рони.

– У нас и выхода другого нет, – сказал Мартин. – Предлагаю выскочить и рвануть налево под горку. Там до порта ведут кривые улочки, можем хоть воевать, хоть прятаться.

– Хочешь большую драку? Но мы же безоружные, – развел гном ладонями-лопатами.

– Нет, бежать сразу не будем, – возразил Бурраш. – Пойдем неспешно, а там посмотрим. Заодно вытянем на себя «хвостов», а в закоулках побеседуем с ними.

– Что ж, план хороший, – согласился Мартин.

48

Едва отряд вышел в проулок, как толпа, насчитывавшая уже человек пятьдесят, взорвалась криками и, потрясая дубинами и кистенями, бросилась в атаку.

– Бежим! – крикнул Мартин и припустил вниз по переулку.

– К стенам! – заорал Бурраш, и бойцы группы бросились в стороны, потому что в воздухе засвистели пущенные из пращей камни, которые запрыгали по мостовой далеко впереди.