Мартин сел рядом, а Бурраш и Ламтак оседлали камень. Издали это выглядело так, будто отец вышел поиграть с ребенком.

В донельзя укороченном мундире гном смотрелся очень забавно.

– Даже не верится, что сейчас в сечу вступим, – признался Рони.

– Жалеешь, что попал сюда?

– Жалею, Мартин. И ты, наверное, тоже жалеешь, но у нас не было выхода.

– Вору жить не легче, – напомнил Мартин. – Сегодня ты фартовый, а завтра сорвался с окна и хромым посажен в подвал.

– А не сорвался, так наткнулся на банду Кунчера или заезжих громил с торговой шхуны и – привет, – продолжил за него Рони.

– Да, выгоды особенно никакой. Но зато тут у тебя сердечные знакомства.

Сказав это, Мартин наблюдал за Рони, но тот не отозвался, а принялся сосредоточенно кромсать ногтем сорванную травинку.

– Чего ты меня на эту тему постоянно выводишь?

– Красивая женщина. Тебе повезло, а другим завидно, вот потому и вопросы.

– Но Бурраш с Ламтаком меня этим не терзают.

– Им наши бабы неинтересны. У них своя порода.

– Тут ты прав, – согласился Рони. – Только и у нее другая порода.

– Как это? – спросил Мартин, вспоминая намеки морлинга.

– Ну… – Рони вздохнул. – Сам не знаю, я как будто в каком-то полусне был. Вначале она была женщиной, красивой, что глаз не отведешь, дала мне чего-то выпить – вроде вина, и положила рядом с собой. А потом…

– Так было у вас чего или нет?

– Я думал, что вроде было, но потом засомневался.

– А чего так? Как можно не понять?

– Все! Больше не приставай ко мне с этим вопросом! – потребовал Рони, поднимаясь. – Я рассказал все, что помню.

Появился командир войска Генрих и с ним его помощник Птюц в тяжелых доспехах и шлеме и пара сержантов, в том числе представитель командования.

Мартин поднялся, подошли Бурраш и Ламтак.

– Что думаете, засада там? – с ходу спросил Генрих.

– Засада, командир, – подтвердил Ламтак. – Прежде чем начинать генеральную сечу, нужно выкурить засадные команды.

Генрих оглянулся на две горы, которые угрожали его войску возможными осложнениями.

– Хорошо. Вы сами пойдете их выбивать?

Ламтак с Буррашом переглянулись.

– Это смотря кого выбивать, – заметил орк. – Засадные отряды могут быть на обеих вершинах. Где-то мечники, а где-то лучники. Вот у вас сколько лучников?

– Больше полусотни.

– А у них?

– Примерно столько же.

– Ну и где они могут оказаться? Есть у вас разведка, чтобы послать поближе?

– Нам это не нужно, Птюц их отсюда увидит.

– Я готов, мой командир, – сказал помощник и, сняв шлем, с трудом взгромоздился в доспехах на камень, где прежде отдыхали Бурраш с Ламтаком.

Помощнику хватило пары мгновений, и он сошел с камня с готовым ответом.

– Всех лучников неприятеля в порядках нету, мой командир!.. В первой шеренге пятнадцать стрелков, где остальные – непонятно.

– Они на левой горе, – сказал Бурраш.

– Почему вы так думаете? – спросил Герман, глядя из-под перчатки на гору.

– Потому, что солнце слева, а стрелку солнце мешать будет, поэтому они там и сидят. А вот ударный отряд – мечники – кинется с другой горы, с правой.

Герман перевел взгляд на другую гору.

– С вами не поспоришь, – сказал он. – Сержант Гогут, бегите к капитану Трою, пусть его рота выступает вторым авангардом, а отряд Ардольта пусть выдвигается к левой вершине, они будут выбивать лучников!..

– Ему потребуется ваш личный приказ, мой командир!

– Хорошо, я сейчас подойду, только пусть разворачивается прямой сейчас!

– Кажется, он уже вступил в бой с застрельщиками противника, мой командир, – заметил Птюц.

– Иди к нему, помоги сменить авангард!..

– Слушаюсь, мой командир! – воскликнул Птюц и, надев шлем, зарысил в сторону усиливающегося шума перестрелки и коротких стычек – противник пытался скорее затянуть войско Середы в бой.

– Ну а вам нужна поддержка или пойдете вчетвером?

– Пойдем вчетвером, – сказал Бурраш, который принимал решения за группу в военной обстановке.

– Мы не будем с ними биться до последнего, – добавил гном. – Наше дело помешать им атаковать вас так, как они запланировали.

– Хорошо. Мы пойдем вперед, как только услышим от вас звон мечей.

95

Подниматься в гору было не так просто, как казалось снизу, хотя маршрут выбрали по самому пологому склону. Так, по мнению Бурраша, проще было зайти в тыл засадному отряду, который, после обсуждения с Ламтаком, они определили в пятьдесят рядовых глостеров.

Поскольку с ними группа уже сталкивалась, пятьдесят глостеров не казались такой уж несокрушимой силой для четверых длинноходов. Не пугали даже лучники, ведь на себе бойцы тащили прямоугольные щиты, которые уже хорошо зарекомендовали себя под обстрелом, хотя для маневренного боя были слишком тяжелы.

Рони то и дело оглядывался. Оказалось, что он тоже боится высоты, хотя прежде, в воровскую бытность, забирался на крыши трехэтажных домов. Но три этажа на узкой улочке – это одно, а здесь масштабы были совсем другие. Да и ветер усиливался по мере того, как они поднимались.

– Я вижу их! – сообщил, наконец, Бурраш как самый высокий.

– И я вижу, – подтвердил Мартин без особой радости, ведь это были не пятьдесят задыхающихся глостеров, а двадцать широкоплечих гигантов, которые даже отсюда выглядели куда значительнее Бурраша.

– Ну и как они? – спросил Ламтак, не сбавляя шага.

– Здоровенные, зараза! – растерянно произнес Рони, останавливаясь.

– Не стоять! Двигаться! – рявкнул на него Мартин, и Бурраш уважительно на него покосился. Сейчас это была самая правильная команда.

Между тем засадный отряд заметил группу разведчиков – именно так выглядели четыре одинокие фигуры на горном склоне. Командир засадного отряда, едва взглянув на гостей, тотчас отвернулся, стараясь не пропустить снизу сигнал об атаке. Он был уверен, что, едва увидев его солдат, разведчики врага тотчас же убегут докладывать начальству, но это уже ничего не изменит. В случае если морлинги не двинутся с места, войско глостеров само атакует их, и засадному отряду придется ударить чуть наискосок, чтобы обвалить правый фланг противника.

– Бурраш, это что за морды? – поинтересовался Ламтак, едва выглядывая из-за высокого щита.

– Не могу сказать точно, – признался орк. – Это прямо какие-то големы.