Бурраш скинул с плеча заряженную «горгону», а Ламтак выхватил у одного из сержантов факел и швырнул в темный рукав. Полыхнувшее пламя осветило бежавших преследователей, которых было не менее десятка.
Мощная пружина выбросила булыжник, и тот врезался в кирасу первого преследователя. Удар был настолько силен, что первые несколько человек повалились один на другого, а еще несколько сорвались в бездонную расщелину, истошно вопя.
– Уходим! – скомандовал Мартин. – Жгите запасные факелы!..
Группа скорым шагом двинулась дальше, и теперь все обнажили оружие. Преследователи не появлялись, ответ Бурраша их охладил.
Вскоре боковой рукав вывел группу на основной, более просторный туннель, и только тут все стали понемногу успокаиваться. А Птюц демонстративно вложил меч в ножны и сказал:
– Коварные прицепы, они никак не хотят мириться со своим поражением!
– Скорее всего, – ответил Мартин и вздохнул. По всему выходило, что это были еще не все сюрпризы, которые их ожидали.
Туннель замедлял время в сторону лагеря и ускорял в другую сторону. Мартин и его друзья об этом помнили, однако все равно удивились, когда вышли из горы посреди полудня, в то время как три часа назад заходили в туннель в сумерках.
Еще час группа выходила к дороге, спускаясь по едва приметной тропе среди разросшихся кустов.
– Мы как будто другой тропой поднимались, – заметил Бурраш, недовольный тем, что заросли слишком густые и там могли скрываться стрелки.
– Просто нас ждут в другом месте дороги, – пояснил Птюц, который немного успокоился и уже не подпрыгивал при ходьбе, как деревянный болванчик на пружинах.
На дороге действительно ждали – полувоенный экипаж с дверцами и крышей, обитыми хорошим листовым железом, державшим стрелы и болты легких арбалетов.
Было и охранение, четверо пеших бойцов с кривыми алебардами, больше похожими на вытянутые сабли кочевников.
Когда все заняли свои места, возница тронул двух лошаков, и охранники побежали следом, не отставая ни на полшага и вертя головами. Мартин был уверен, что, прибавь возница еще, они бы снова не отстали.
Сержанты держались официально, придерживая мечи, Птюц казался успокоенным, но все же выглядел каким-то растерянным. Возница больше кричал, чем действовал, и лошаки бежали по памяти.
С одной дороги спустились на другую, вдоль которой стали попадаться дома, однако жителей видно не было, и вся местность представляла собой выжженную пустыню.
Лишь когда экипаж свернул на следующую дорогу – ближнюю к городу, Мартин стал узнавать какие-то детали, и вскоре они въехали во двор ставки госпожи Середы.
Теперь, когда он знал о ней больше, Мартин иначе воспринимал и взвешивал все, что видел.
Путешествие закончилось в узком дворе-колодце с высокими стенами. Даже солнце не заглядывало в него. Помощник Птюц первым выскочил на булыжную мостовую и, придерживая дверцу, любезно поприветствовал всех, кто прибыл с Мартином.
– Идемте, господа, я провожу вас в покои, которые вам уже знакомы, – сообщил он, бегая глазами. Спустившись за ним по узкой лестнице, Мартин и его товарищи попали в то самое подвальное помещение, где уже проводили пару ночей.
Топчаны стояли на прежних местах, и гости заняли их в том же порядке, как и в прошлый раз.
Почти сразу им принесли умываться – те же услужливые невысокие человечки, на которых Ламтак снова смотрел с явным интересом. Всеми своими повадками и внешним видом они напоминали гномов, только были чуть стройнее и значительно выше.
Кроме полотенец гости получили чистое нательное белье, а потом и обед. Но поскольку по времени прибывших у них сейчас была ночь, обед посчитали ужином, который съели, предварительно заставив прислужников снять пробу. Затем гости легли спать, завалив, на всякий случай, обе двери тяжелой мебелью.
После долгого и непростого пути с приключениями сытная еда подействовала как сон-трава, и гости спали крепко. Проснулся Мартин оттого, что его кто-то расталкивал, и, открыв глаза, он увидел одного из прислужников.
– Чего тебе? – хрипло спросил Мартин.
– Госпожа велела привести вас. У нее к вам дело.
Мартин сел на топчане и протер глаза.
– Который час?
– Нам не позволено знать время, – признался служитель.
Мартин посмотрел на водяные часы, они показывали половину четвертого. Дня или утра – было непонятно. Впрочем, ощущение было такое, что он проспал часов десять. Хорошее было ощущение. И еще – вся мебель, которую нагребали к дверям, теперь была расставлена по местам. Но не слишком точно, Мартин заметил, что следы от ножек не совпадают.
Появилась мысль о безопасности – в который раз. Если бы хотели убить, уже бы убили. Или им что-то мешает? С другой стороны – ну, с чего он решил, что им здесь не рады?
Мартин встал и, подойдя к тазу для умывания, зачерпнул воды, чтобы поплескать в лицо. Потом вытерся полотенцем и потянулся. Да, он определенно выспался и чувствовал себя хорошо. Даже запах пропотевших тряпок теперь его не преследовал, ведь им дали новое белье. А его товарищи все еще крепко спали. Бурраш похрапывал, Рони сопел, а Ламтак причмокивал, должно быть, ел во сне простоквашу из козьего молока.
– Госпожа просила… – начал было служка.
– Я помню, – ответил Мартин, поворачиваясь. Потом подошел к лежаку и, сделав вид, что достает с пола пояс с оружием, отломил острую щепку от края деревянного лежака.
Сунув ее в карман, он прицепил пояс с кинжалом и сказал:
– Ну, давай веди к своей госпоже.
Они прошли через несколько коридоров, потом поднялись по винтовой лестнице – правда, не слишком высоко – и оказались в галерее с арочными окнами, из которых был виден закат.
Мартин удивился, получалось, что водяные часы показывали неправильное время.
– Дальше вы сами, господин Мартин, – сказал служитель, кланяясь и отходя в сторону.
– А далеко еще?
– Тут за углом – направо – покои госпожи Середы. Она вас ожидает, будьте спокойны.
– Буду, – обронил Мартин, проводив взглядом ковылявшего прочь служителя. Все же он сильно напоминал гнома. Смешанная какая-то порода, хотя в здешних краях ничему удивляться не следовало. Весь жизненный опыт Мартина тут никуда не годился. Ну, или почти весь.
Поднявшись на несколько ступеней, он повернул за угол и в конце коридора перед дверью увидел охранника – невысокого, в броне. Взгляд у него был настороженный, а рука на рукояти короткого меча. Такой быстро вылетает из ножен.
Охранник ждал появления Мартина и, похоже, был ему не рад.
Ловушка? Может быть, но Мартин видел, что охранник не уверен в себе. Его напряженная поза говорила о том, что он едва ли может атаковать, хотя желает казаться очень опасным.