– Я стал любить одиночество на дороге, – неожиданно произнес Ломбарди, все так же глядя на летящую под колеса серую ленту.
– Будь я твоим доктором, мне пришлось бы встревожиться, – хмыкнул Детеринг.
– Это почему?
– Один из признаков развития периферической депрессии. Мы до сих пор мало знаем о собственном мозге, но в последние столетия кое-что все же удалось понять и систематизировать. Ты даже не представляешь себе, сколько шизиков и всяких психов было раньше.
– Раньше – это когда? На Земле?
– Именно.
– И их не лечили?
– Их не считали больными, потому что не понимали механизм взаимодействия электрохимических процессов. На многие отклонения просто не обращали внимания, относили их к особенностями характера. В итоге жуткий уровень немотивированного насилия.
– У нас во Флоте все психи, – недоверчиво покачал головой Эдвин. – И ничего, летают как-то.
– Что-то мне настоящие флотские психи пока не попадались. Все больше так – по мелочи…
– Посмотри на Харриса.
– Харрис – псих? – удивился Детеринг. – Я бы не сказал. По-моему, он человек с исключительно рациональным мышлением.
– Это ты его мало знаешь… – Ломбради помолчал, потом добавил, облизнув губы: – Что там у него в голове – вообще никому не понятно. Человек-парадокс. Я летал в одном из его экипажей – так мы знали, что всегда нужно быть готовым к любым вывертам, не объяснимым никакой логикой. Когда ты все время воюешь, это нервирует.
– Зато с ним хорошие шансы вернуться живым.
– Это да, однако такого командира не всякий выдержит. Он никогда не управляет кораблем на посадке, но это еще что… Харрис не умеет держать звездолет в строю.
– Как это?!
– Вот так. Строем Патруль Фронтира ходит редко, но нам приходилось… Всякий раз, когда поступала команда перейти на ручное, он даже не пытался, сразу отдавал управление второму. Хотя при маневрировании тройкой у него уровень просто уникальный. Говорю же: человек-парадокс. Господин Внезапность.
– Но при этом, – запыхтел Детеринг, – карьера у него развивалась очень неплохо.
Ломбарди вздохнул. Не отрывая взгляда от дороги, он залез в лежащий рядом рюкзак, порылся там и достал небольшой термос в кожаном чехле.
– Странная у него была карьера. Кофе вот хочешь?
– Потом, – отмахнулся Йорг. – С чего ты взял, что карьера у нашего друга Тео была именно «странная»? Очень быстрая, я бы сказал, но что ж в том странного, если человек по-настоящему талантлив и силен в математике?
– А он не все время в Патруле болтался. Тео довольно долго прослужил в одном очень забавном техническом легионе, где испытывал всякую экспериментальную хрень, разрабатываемую корварцами и лидданами. Да и не только ими… Но оттуда пришлось уйти после какого-то скандала – что там было, и с кем – одни только слухи: мало ли?.. Аварийность у них там страшная, так что предполагать можно что угодно. Знаю только, что он ушел, вернулся на Фронтир, и оттуда уже никуда его не перебрасывали. Но из этого техцентра тянутся его крепкие связи с флотской разведкой, причем вот я, хорошо вроде бы осведомленный парень, не могу сказать, до каких высот он может дотянуться. Но думается мне, что там даже не в высотах дело.
Детеринг понимающе кивнул. Разведслужба ВКС, как он знал, представляла собой структуру еще более запутанную и замороченную, чем Служба Безопасности. Иерархическая вертикаль, на вид стройная и по-военному логичная, в реале выглядела клубком из миллионов нитей, и часто бывало так, что некий узкий специалист, слабо продвинувшийся в чинах, но зато обладающий большими связями, мог влиять на спектр событий, далекий вроде бы от его формального служебного уровня. Ключевые решения иногда принимались вовсе не генералами в роскошных кабинетах, а майорами и капитанами, сидящими глубоко внизу и периодически выходящми «в поле». От «Ц»-службы зависело очень многое, поэтому Kommando Supreme Flyyt никогда не лезло в этот серпентарий, позволяя разведке плести свои узоры в тишине и покое.
– Что же там могло случиться? – приподнял брови Детеринг. – У вас, по-моему, если от кого-то избавляются, то по двум только причинам: некомпетентность или трусость, а вопрос взаимоотношений с начальством поднимается редко. Но представить себе некомпетентного Харриса мне, честно сказать, нелегко!
– Откуда мне знать, в чем его обвинили? – тряхнул головой Эдвин. – Да и обвинили ли вообще? Убрали с глаз долой, велели не возвращаться – мы с тобой тут не разберемся, да и надо это нам? Знаю только, что некоторые его заскоки идут именно от той служебной истории.
Далеко впереди, над черной линией холмов, появилось слабое зарево приближающегося города. Ночь становилась все ближе. Дорога полого поднялась на небольшую горку, и внизу показалась залитая светом фонарей и многочисленных окон панорама: улочки, коттеджи, знакомая уже энергостанция, освещенная сейчас рекламной «короной» с символом эксплуатирующей компании.
– Домой пойдем на катере, – неожиданно произнес Ломбарди.
– Что? – поразился Детеринг. – На такое расстояние, без регистрации в маршрутных сетях?
– На малой высоте, в обход зон безопасности воздушных узлов. Эта машина не арендованная – она принадлежит вашей Конторе, – Эд тряхнул головой и посмотрел на Детеринга с вызовом: – Что, опасаешься не справиться? В таком разе положись на меня и ничего не бойся.
– Было б чего бояться! – фыркнул Йорг. – Просто неожиданно как-то. Я думал, мы возьмем места на обычном грузо-пассажирском борту, да и вся недолга.
– Я тоже так думал. Теперь нет, – отрезал Ломбарди.
Детеринг неторопливо проехал мимо двухэтажного салуна на въезде в город, прошел по кругу через площадь с каким-то обелиском в центре и оказался на довольно широком, слабо освещенном трехрядном проспекте. Через пару километров впереди появилась яркая лимонно-желтая эмблема торгового центра, специализирующегося на всякой мелкой агротехнике, – когда они покидали Джориан, Детеринг обратил внимание на забитый машинами паркинг и решил, что покупатели столпились по случаю каких-то скидок. А теперь у въезда на территорию центра стояли два полицейских фургончика, а рядом – почти такой же, как у них с Эдом, «Сакс» с поднятым задним пологом тента.
– Ух-х, – зашипел Детеринг, выворачивая руль.
Почти не сбрасывая скорость, он ввалился в правый поворот, чтобы оказаться на полутемной улочке, застроенной, по всей видимости, недорогими офисными зданиями. Светящихся окон было совсем немного, а фонарями местная община не озаботилась.
– Вперед и за перекрестком налево, – скомандовал Ломбарди, мгновенно запустивший навигатор. – Там переулок… нам уже недолго осталось.
– Таки дернул он полицию, – проскрипел сквозь зубы Йорг. – Вдохновляющая, однако, расторопность.
– Ты думал, шериф оставит все как есть? Наше счастье, что на трассе не оказалось ни одного патрульного экипажа.