– Сейчас отец будет тебя допрашивать. Ответь на все его вопросы. Спрашивай.
* * *
– Не может быть! Этого не может быть! – Трактирщик, ошеломленный и растерянный, потер лоб. – Я бы никогда в жизни на него не подумал! Я не верю! Это какой-то трюк! Он же ее жених! Нет, не может быть! Проклятый колдун, ты все придумал, это трюк! Ты сам за нее и говоришь! Я не верю! Я видел такой трюк в столице, когда комедиант говорил за куклу!
– Вот что, умник, я сейчас уйду к себе в комнату. Колдовство будет действовать еще часа три. У тебя есть время, чтобы вытащить сюда этого подонка и добиться правды. Уверен, как только он увидит девушку, сразу сознается. А вообще мне плевать, веришь ты или не веришь. Это правда, и это главное. Хеле, выполняй все, что скажет тебе отец. Но не выходи из этой комнаты и никому не говори про меня. Ты поняла?
– Поняла, – тихо пробормотала девушка.
– Трактирщик, я ушел. Теперь все в твоих руках. И не показывай ее никому. Надеюсь, у тебя хватит ума, чтобы сделать все как надо. Когда заклинание закончит действовать, она снова станет покойницей. Впрочем, она и так покойница. Увы. Все, до завтра.
Илар решительно шагнул к двери, вышел в коридор, подошел к двери в зал, отодвинул засов и под внимательными взглядами вышибалы и подавальщика пошел наверх, в свою комнату.
Даран, конечно, не спал. Он тут же открыл дверь на голос Илара, подпрыгивая от возбуждения, а когда колдун в трех словах обрисовал ситуацию, зашипел от возмущения:
– Проклятая деревенщина! Бестолочь! Он прогадит все дело! Надо было тебе остаться с ним, не сможет ведь раскрутить этого гада на признание! Денег не отдал?
– Мне плевать, – устало покачал головой Илар, – давай спать, а? Ну их всех на хрен. У меня сегодня был тяжелый день. Я даже не думал, что так устану. От переживаний устал, что ли? Все, спим.
Илар заснул почти мгновенно, лишь только его голова коснулась подушки. Даран еле растолкал его утром, и минуту музыкант не мог понять – где он и чего от него хотят. Потом поднялся, и через десять минут они были уже внизу, в зале, где завтракали охранники. Те были возбуждены, что-то громко обсуждали, а когда увидели Илара, стали махать ему рукой:
– Сюда! Пирогов отведай! Ты слышал историю? Прямо-таки баллада! – радостно шепнул Биргаз и усилием воли погасил улыбку. – Сегодня ночью нашли убийцу дочери трактирщика!
– И кто же он? – небрежно спросил Илар, сдерживая нервную дрожь.
– Друг жениха невесты! Он завидовал своему другу, был влюблен в дочку трактирщика, а еще больше – в деньги папаши! Изнасиловал девушку и убил! А жених так переживал, что повесился, а перед этим этого друга зарезал! Записку оставил, где все и написал: мол, вот убийца, а я жить без нее, без любимой, не могу! И вздернулся в конюшне! Вот это страсти! Вот это баллада! Сочини что-нибудь на эту тему!
– Настроения нет, – натужно улыбнулся Илар, отхлебнул из кружки горячего фруктового отвара и вскочил с места. – Пойду я, что-то неохота есть. Кажется, будто я на поминках.
– Нежный больно, – усмехнулся Биргаз, – но я понимаю! Покойник в доме! И не один. Многие боятся покойников как огня, ты не исключение. Шагай, я пирогов в дорогу возьму для тебя. Потом поешь, на ходу.
Илар благодарно кивнул, вышел за дверь и тут же наткнулся на трактирщика. Тот внимательно посмотрел в глаза Илару и незаметно сунул ему тяжелый, очень тяжелый мешочек, сразу оттянувший руку колдуна. Потом кивнул и тихо шепнул:
– Спасибо.
Повернулся и, не оглядываясь, ушел в трактир. И сразу забыл о черном колдуне, восстановившем справедливость. Илар сунул мешок за пазуху и побрел к фургону, лениво соображая, как объяснить караванщику происхождение денег, и вообще – стоит ли тому показывать эти деньги. Ничего не решив, остановился, посмотрел на небо, на солнце, касающееся краем горизонта, затем тихо сказал:
– Слышу все, не крадись.
– Неужто их было двое?
– Двое. Точно.
– Да зачем жениху?! Я не могу понять!
– А что тут не понять? Она хотела дать ему полный отлуп – парень изменял с ее же подружкой, все выплыло. А еще – он у папаши денег спер, они с ним какое-то там дело организовали, так жених спустил деньги, играя в кости. Она пригрозила, что все расскажет отцу и тот вздернет придурка за одно место, – все знали, какой крутой нрав у трактирщика. Ну вот они ее и заткнули. Все просто и сложно одновременно.
– Проклятые кости! Ненавижу игру в кости, – процедил сквозь зубы Даран. – Господин, никогда не играй в кости! Это про́клятая игра!
– Вероятно, да, – равнодушно сказал Илар и, шагая к фургону, добавил: – Набери нам свежей воды во фляги. День обещает быть жарким. И надо подумать, как пристроить деньги… что-то не хочется таскать с собой такую тяжесть.
Илар так и не решился сдать деньги на хранение караванщику. Лишние разговоры, лишние вопросы – зачем? Хранить деньги в мешке опасно, да, но не опаснее, чем сдать двести золотых для хранения после того, как был найден убийца девушки, причем объявленное вознаграждение составляло именно двести золотых.
Несколько следующих дней ничем примечательным не отметились. Леса, перелески, поля, деревни, пыльная дорога, жаркое солнце и ободранные скотом придорожные кусты – ничего нового, ничего интересного. Чем ближе караван подъезжал к столице, тем чаще встречались деревни. Менялась и внешность людей: если на севере преобладали русоволосые, бледнокожие, то здесь Илар уже ничем не выделялся среди местных – все смуглые, черноволосые.
Больше стало и караванов, иногда приходилось часами идти за каким-нибудь караваном или караванчиком, глотая пыль, и тогда Юстан ругался, притормаживал своих, чтобы вновь дышать чистым воздухом.
Илар больше не пробовал в дороге заниматься колдовством. Он понимал, что его неудачный опыт мог вообще-то закончиться дурно – гибелью людей и лошадей, а случай с оживлением покойной девушки вообще поверг его в ужас. Если бы он не смог все-таки взять ее в подчинение, что бы произошло? Смерть трактирщика привела бы к большим неприятностям. Очень большим. Таким, что Илар мог бы их не перенести. И винить некого. Даран подговорил? Так откуда Даран мог знать, что с магией у Илара совсем не все в порядке, что время от времени его заклинания не срабатывают? Ведь Илар для мальчишки – непререкаемый авторитет, великий колдун. Впрочем, совсем недавно Илар и сам считал себя настоящим волшебником. Ведь до сих пор все срабатывало, пусть даже и наоборот.
В общем, Илар оставил занятия колдовством до лучших времен. Каких, он и сам не знал. Урок, вынесенный им из последних событий, научил его главному: магия – это не игрушка.
У Илара было ощущение, что эти самые двести золотых ему аукнутся, потому весь день после случившегося он пребывал в очень дурном настроении и даже накричал на Дарана, благоразумно отставшего от хозяина и не нывшего до самого вечера.