А еще надпись. Всего одно слово, такое простое и безобидное, сейчас разрывавшее душу и тело в клочья безжалостной, неутолимой болью, которую нельзя было превозмочь.
Словно от плоти рваными лоскутами, брызжущими кровью, заживо отдирали мясо.
«ПОВТОР».
Всюду, на всех экранах.
«ПОВТОР».
В один и тот же момент, когда планета исчезала в бушующей агонии радиоактивного пламени. Все сначала.
«ПОВТОР».
Чувствуя, как слезятся глаза, Батон, сжав кулаки, стиснул зубы с такой силой, что остро заныло в виске. Боль утраты всколыхнулась, заново потеснив даже удивительный разговор с таинственным Поштой из Крыма.
Где-то в тот последний день были и они все. Все, кому по какой-то извращенной случайности удалось пережить рукотворный Конец света, чтобы спустя столько времени снова вернуться туда. И пережить все заново. Умирать и, на мгновение воскресая, прекращать существовать заново. Снова и снова.
Опять и опять.
«ПОВТОР»…
Что чувствовала команда «Поликарпова», получив эту последнюю запись и передав в наступающую пустоту последний радиосигнал? Как они, оставив надежду, поставили изображение на зацикленное проигрывание, для чего… Чтобы убедиться? Попрощаться?
И смотрели, смотрели, смотрели… Пока на судне не осталось ни единой живой души.
— Они были связаны со спутником, который отслеживал запуски всех ракет в День «X», — Батон вздрогнул и, обернувшись, встретился с тяжелым взглядом Тараса. За спиной старпома, отстав на несколько шагов, с вечно нахмуренной физиономией маячил Ворошилов. — В судовом журнале посмотрел. Затем еще несколько дней мониторили, как могли, пытались выйти на связь с городами. Потом с МКС. А потом началось…
Он поднял руку с толстой тетрадью, вшитой в пластиковый файл.
— Туго им тут пришлось, братуха. Последняя запись после ударов — через три недели, двадцать седьмого июля. Пока передачи слушали, айсберг проворонили, вот и налетели. Когда опомнились, началась драка из-за мест в спасательных шлюпах, чтобы обратно на станцию плыть, а когда выяснилось, что мест всем не хватит… Бойня, короче, началась. В общем, какая-то часть с грехом пополам уплыла, а мертвых на корм рыбам отправили. Те, кто не влез, очень скоро перегрызлись с теми, кто на борту остался. Продовольствие без разбору по рукам пошло — кто успел, тот и съел. Пир во время чумы. Капитан, Сушинский Евгений Леонидович, у себя заперся да так больше и не вышел. Я знал его когда-то. Что надо был мужик. Остальное не разобрать, кровью заляпано. Может, и хорошо, что Леркиных на борту не было. Там-то они хоть быстро да вместе — раз, и все. А тут… Даже подумать страшно. Смотреть, как твои друзья с каждым часом оскотиниваются да с катушек летят… Как представлю, мороз по коже.
Батон ничего не ответил и снова посмотрел на экран. Тарас, наконец, проследил его взгляд.
— Ох, мммать…
Четверо мужчин, заброшенных в снежное безмолвие на краю света, застыли, наблюдая, как снова и снова умирает их планета, раз за разом превращаясь в горящее чучело Земли. Спаленный дотла дом, находясь в котором они уже никуда не могли вернуться. Думали каждый о чем-то своем.
Оторвать взгляды от экранов их заставил недалекий звук выстрела.
— Что еще? — настороженно вскинулся Макмиллан.
— Нам огнестрелов не выдавали, — заканчивая паковать рюкзак, с тревогой откликнулся Зэф и посмотрел в потолок, откуда, по его мнению, исходил звук.
Вдруг выстрел повторился снова.
И еще раз, чуть дальше. Кто-то закричал.
— Быстрее! — похватав рюкзаки с собранными запчастями, американцы выбежали из отсека, в котором выпотрошили столько электроники, сколько смогли, и, громыхая ботинками, начали подниматься по лестнице.
Ползущие по стенам и потолкам коридоров извивающиеся щупальца черного дыма с невероятной скоростью преследовали людей. Клубящиеся отростки, похожие на конечности гигантского сумеречного осьминога, будто были наделены разумом.
— Ты какого хрена железку в ту шахту кинул?! — проорал Паштет, засовывая в самодельный двухзарядный пистолет новые патроны.
— Сам же глубину проверить хотел, — пыхтел, придерживая ушанку, Треска. — Кто ж знал, что там эта хрень сидела!
Преследуемые дымными щупальцами повара, сверкая пятками, что есть мочи неслись по лабиринту коридоров к месту сбора, не забывая переругиваться на бегу. Выкинув назад руку, Паштет выстрелил дуплетом еще раз.
— А на фига ты меня слушал?
— Значит, я теперь виноват?! Знаешь, что тебе Тарас за ствол сделает? В задницу засунет, вот что! Где ты его нарыл?
— В оружейке. Азат, бывало, в свободное время баловался, вот и накопилось… — снова перезаряжаясь, Паштет торопливо пропустил Треску на лестницу, но в этот момент между его ног змеей метнулось одно из призрачных щупалец, ухватило заоравшего Треску за лодыжку и с нечеловеческой силой рвануло назад, навстречу споткнувшемуся Паштету.
— Ааааа!!!
Повара кубарем полетели вниз по лестнице. Первым поднявшись, Паштет наугад прицелился и снова выстрелил в приближающийся дым, которому выстрелы не причиняли видимого вреда. На мгновение расступившись, шевелящаяся масса сомкнулась снова.
Повара стремглав побежали дальше.
— Ты приказ нарушил, дубина!
— Просто перестраховался. Зато пригодилось!
— Ага, пригодилось. Это ж, мать его, дым!
— С мозгами, по ходу!
— А по шее получать вдвоем будем. Проходили!
— Это кто же такой борзый с собой ствол притащил, а? — палубой выше ревел Тарас, за которым пружинисто неслись Батон и Савельев. Замыкающий Ворошилов старался не отставать. — Узнаю, шкуру спущу! Определил, откуда стреляли?
— Со стороны места, где высадились, похоже, — рявкнул не отстающий Батон.
Выскочив на открытую площадку грузового отсека, четверка увидела балансировавших почти у самого края разлома Рэнди, Зэфа и Паштета с Треской, которые, побросав рюкзаки, пытались увернуться от извивавшихся, обманчиво невесомых щупалец, призрачно таявших на тусклом уличном освещении.
— Духи! — гортанно ревел Мичиган. — Мы разбудили духов!
Сразу стало ясно, что штык-дубинки тут бесполезны. Орущий Паштет постреливал в шевелящуюся массу из самопала, в то время как Макмиллан возился с застрявшим в петле фальшфейером.
— Назад! — выскочив вперед, он запалил шашку, с шипением выплюнувшую сноп искр, и запустил ее в самую гущу клубившегося дыма, не решавшегося выползти из коридора.
Ярко полыхнуло, воздух наполнился омерзительным верещанием, а вдогонку первому фальшфейеру уже падал второй.
— Это его задержит! Спускайтесь к лодкам! — рукой закрывая лицо от жара пламени, командовал Тарас. — Ворошилов, следи за лестницей. Давайте по одному! Быстрее, быстрее!