Тогда как я лихорадочно пытался сообразить, что же тут творится. Синяк под глазом на пол-лица, пусть и частично подлеченный и мастерски закамуфлированный, я заметил у подруги сразу. То, что она в том самом платье, в котором была до обеда её сестра Вера, – тоже рассмотрел. Но к чему весь этот маскарад? Неужели они меня решили проверить на моё фирменное опознавание? Такое могло случиться, если бы они заподозрили во мне Бориса Ивлаева. И то сделать было бы проще, не начиная с крика, а потребовав к себе обращение по имени. Гадом буду, я бы прокололся, назвав её сразу правильным именем.
А тут она с непоколебимой уверенностью играет роль своей сестры. Наверняка и сопровождающие все из свиты именно Веры Ивлаевой-Герчери. Что подобное могло значить? Вера заболела? Или тоже попала под недавнее покушение? И здорово при этом пострадала? Учитывая, что именно она мне пыталась доставить огромные неприятности, то именно ей от Машки больше всего и досталось. Причём так досталось, что она где-то прячется, усиленно залечивая раненое самолюбие и нанесённый личику ущерб. А рассвирепевшая Катерина пришла мстить за сестру. Или не столько мстить, как просто выплеснуть мне в лицо свою ненависть.
Поэтому для начала я включил дурачка:
– Пусть твоё высочество извинит, но осмелюсь напомнить: отчитываться ты мне не приказывала. Только найти, пройти, разведать и добыть. Что я и сделал, передав сокровища нашим сопровождающим. Далее я поспешил выполнять свои непосредственные обязанности по исследованию дворца.
Вот так, оправдываясь и вежливо кланяясь, я приблизился к подруге метра на три. Она на это не обратила внимания, продолжая выдвигать обвинения:
– Твоё мерзкое поведение – недопустимо! Мария – почти святая и предназначена другому мужчине. И она на тебя польстилась лишь по трагической случайности, думая, что её возлюбленный погиб!
«О! Это уже лучше! – обрадовался я. – Давай, давай, откровенничай по поводу возлюбленного! Если ты упомянешь меня, тотчас паду на колени и во всём признаюсь!» Ну а чтобы раззадорить Катеньку, перешёл на сарказм:
– Ага! Видел я сегодня этого возлюбленного! Тот самый Вирник Глот? Или он тоже – коварный соблазнитель? Один из сотни мне подобных?
– Ах, вот ты как заговорил? – тут же взяла себя в руки её высочество. – Вот я твои слова в точности и передам императрице! Пусть послушает, какие ты нелепые сплетни о ней разносишь!
– Да ладно, я просто хотел услышать имя её истинного возлюбленного.
– Ты недостоин даже услышать его имя! Оно этим испачкается! – пафосно воскликнула Катюша уже мне прямо в лицо. Потому что я уже стоял на расстоянии вытянутой руки и постарался воздействовать на неё всеми своими силами. Для начала вгонял спокойствие и навевал доверительное отношение ко мне:
– Вообще-то не пойму, чего мы ссоримся? Я тебе не враг, совершенно. Что мы не поделили? Ну попользуется мною императрица день, второй, а потом и оттолкнёт, как того же Глота… Ой! А что это у тебя за гематома такая страшная? Ну-ка, ну-ка… Да не бойся ты! Я ведь экселенс, Трёхщитный целитель. Всего два касания, и даже следа не останется.
Принцессы носили кортик, и сейчас Катя выхватила его, приставила мне кончик к шее и с ненавистью зашептала:
– Если бы не Мария, я бы тебя сейчас упокоила! Тоже мне… Экселенс-извращенец!.. Давай, лечи!.. Проверю тебя.
Ну я и постарался. Коснулся правой ладонью разгорячённого лица, сосредоточился. Регенерация у неё работала уже полным ходом и без меня. Наверняка к завтрашнему вечеру и следа бы не осталось от синяка. Но в моих силах оказалось устранить его в течение минуты.
– Всё, готово! Теперь твоё высочество вновь прекрасно и божественно.
Она отступила от меня, не пряча кортик, подошла к зеркалу в дальнем углу гостиной и присмотрелась к лицу. И с какой-то досадой пробормотала только для себя, почти беззвучно:
– Вот оно что… Против такого Машка может и не выстоять…
Потом двинулась на выход, грозно сверкая глазами, обвиняя и угрожая:
– Ты во всём виноват! И только попробуй теперь не исправить! Тогда уже точно я от тебя мокрого места не оставлю! Жди меня и не смей никуда отлучиться. Буду через десять минут.
Ушла, оставив меня догадываться: что же будет дальше? Вариантов было несколько, ну и самый основной из них, как оказалось вскоре, я отгадал. А чтобы не грузить и так опухшие мозги, я загрузил их по максимуму бытовыми проблемами. Всё-таки вскоре ко мне придёт любимая женщина, а у меня такой беспорядок. Да и сам я не в лучшем виде.
Поэтому живо убрал последствия и остатки вчерашней пьянки, почистил и обновил постель, убрал пыль с ковров, драпировки, гобеленов и картин, заставил блестеть всё, что должно блестеть. И постарался в меру моих скромных умений улучшить щеголеватость моего мундира. Вроде всё получилось, потому что вернувшаяся Катерина сразу обратила на это внимание:
– У тебя тут что, сотня уборщиц успела побывать? – С собой она привела сестру, укутанную чуть ли не в паранджу. Точнее говоря, со шляпки свисала тройная непрозрачная вуаль до самой груди.
– Зачем мне уборщицы, если мне служит магия? – пожал я плечами и, кивая на якобы не узнанную мной фигуру: – А это кто? Надеюсь, не какая-нибудь фаворитка, на которой мне сейчас придётся жениться под страхом немедленной казни?
– Хорошая идея! – раздался шепелявый, но вполне узнаваемый голос из-под вуали. – Жаль, что мы утром не сообразили это сделать.
– Это моя сестра, – снизошла до объяснений уже излеченная подруга. – Её высочество… Катерина. Она сегодня неудачно упала и повредила лицо. Поэтому тебе предстоит её срочно подлечить. Иначе она не сможет толком выполнять возложенные на неё обязанности главного дипломата империи.
Я только кивнул согласно в ответ, начав растирать ладони, словно прогревая их. Но когда взглянул на избитую Верочку, не сдержался от возмущённого рычания. Тут Машка явно перестаралась с наказанием. Так и захотелось язвительно поинтересоваться: «Сколько же раз принцесса падала? И сколько раз из них неудачно?»
Рассечена бровь и скула, синяки под обоими глазами, губы разбиты в двух местах, кажется, и нос сломан, но уже вправлен на место иным целителем. Шатаются два зуба. Ухо разодрано, на шее – несколько синяков да пара царапин. Чувствую, дрались не на жизнь, а на… Даже мне стало страшно от такой жестокости и бессердечного отношения к близкой подруге.
Поэтому лечил, не жалея сил и внутренней энергии. И довольно скоро увидел перед собой целёхонькую и улыбающуюся Верочку. Непроизвольно захотелось обнять её, погладить, успокоить несколькими словами, да и вообще поговорить начистоту. Но меня довольно грубо оттолкнула Катерина, тем самым сбив настрой на искренность и намеченное откровение:
– Ты чего? Тебя только лечить попросили! А не гладить божественное тело!
– Больно надо! – фыркнул я в раздражении. – Тем более что ласкаю ещё более божественное! Да и вообще, ситуация складывается самая благоприятная для разговора с вами наедине. Поэтому…