– Я его сделал!
– Но не в пользу света.
– К чёрту, много говоришь, комиссар, дайте мне завершить комбинацию, не мешайте. Он найдёт «сорок», инициирует – он сможет, не зря же я таскал парня по МИРам в поисках работающего саркофага? – и мы уконтропупим всю эту натовскую свору!
Тарас покосился на Диву, ответившую ему красноречивым взглядом.
– Нашёл?
– Что?
– Работающий саркофаг.
– Я сначала даже не поверил, он сам туда влез. Ему разбудили спящий генный запас, он теперь сможет преодолеть порог включения магии, хотя и не догадывается, что он пока единственный на всю Землю оператор реальности!
Матвей облизнул пересохшие губы, начиная готовить себя к темпу.
– Не понимаю…
– Тебе и не надо понимать, братишка, – оскалился Стас. – Тебе надо только найти Вещь и включить, и мы откорректируем эту грёбаную «запрещённую реальность», ликвидируем «Комитет 300» со всеми его структурами и развеем Тьму!
– Не развеем.
– Почему?
– Тебе сказал Хранитель… здесь нет «сорока сороков», это миф.
– Какой Хранитель? – быстро спросил Тарас.
– Кристопулос.
– Что ещё он сказал?
– «Комитет 300» собирается в Киеве, – просипел с трудом Матвей (Стас сжал ему горло), – в МИРе под Киево-Печерской лаврой, где Рыков спрятал тридцать семь Великих Вещей. Нужны ещё три, и тогда лидеры Союзов Неизвестных смогут инициировать сорок и получить доступ к магическому переделу.
Котов и Самандар переглянулись, зная, что две Вещи находятся у них.
– Он врёт! – Стас бешено сверкнул глазами, ударил Матвея рукоятью пистолета в висок. – Ты врёшь!
Вскрикнула Дива.
Котов и Самандар сделали общее движение.
Стас вновь воткнул ствол пистолета в висок Матвею.
– Стойте где стоите! Мне терять нечего! Вы слишком долго собирались изменить жизнь к лучшему, и мне пришлось действовать на свой страх и риск, пойти в услужение к этому ублюдку Меринову, решать его проблемы! А теперь я с помощью «сорок» сделаю то, что собирались сделать вы! Выбью из людей всю их злобу, агрессию и ненависть! Все станут добрыми и любящими! Разве это не великая цель, достойная воплощения?!
– Мечтатель, – с лёгкой грустью и сожалением проговорил Тарас. – Я тоже когда-то мечтал победить Зло одним ударом и его же методами.
– Мы с тобой одинаковы! Я такой же Отступник, как и ты! Но насилие нельзя победить добром, его можно победить только ответным – и более жестоким! – насилием! Вся история человечества подтверждает этот тезис! Всё меняется – мораль, этика, история, сама жизнь, в мире нет ничего постоянного, кроме силы!
Тарас качнул головой.
– Я ошибался, и ты ошибаешься тоже. В этой реальности, где действительно нет ничего постоянного, я становлюсь единственной константой постоянства как носитель абсолютных законов – божественных.
– Ты? – презрительно бросил Стас.
– Так вышло, – пожал плечами Тарас, взглядом останавливая Диву, собравшуюся вставить слово. – Инсекты жили не по божественным принципам, и мы живём так же в большинстве своём. Эту ситуацию действительно пора менять, но не тем способом, какой предлагаешь ты.
– Какой же предлагаешь ты?
– Рецепт один – воспитать людей жить по совести.
– Пропаганда!
– Истина, друг мой. Она требует времени и невероятного терпения для воплощения, но иного пути нет.
– Добавлю: российский Союз Неизвестных нельзя уничтожать ни в коем случае, – сказал Самандар. – Худо-бедно он держит страну цельной. Если его убрать, страна развалится, нынешние государственные структуры не в состоянии выстраивать стратегию существования в окружении сплошного кольца врагов.
– Но ведь есть надежда…
– Надежда – не план спасения.
Матвей наконец достиг необходимой концентрации воли и энергии, вспыхнул, переходя в иное состояние – почти «вне времени», выкрутился-выскользнул из рук Стаса и ударом крест-накрест выбил пистолет из его руки.
Надо отдать должное бывшему оруженосцу Воина Закона, он прекрасно владел рукопашным боем, воспитанный Котовым-старшим, и мгновенно пошёл в атаку, ослеплённый гневом и завышенной самооценкой, двигаясь так же быстро, как его противник. Но отец тренировал Матвея дольше, и не один, в крови капитана кипели «пузырьки генов Мастера», и пространство адекватного ответа создавалось им бессознательно, на уровне рефлексов, он так жил, поэтому поединок братьев длился недолго.
Матвей лишь один раз пропустил удар Стаса, сам трижды посылая его в нокдаун. Четвёртый его удар – с выплеском силы, в область грудной клетки напротив сердца, оказался последним. Стас вскрикнул, хватаясь за грудь, отбежал назад спиной, мелко-мелко перебирая ногами. На губах его показалась кровавая пена.
– Проклятье! – прохрипел он, оседая на пол.
Матвей вышел из темпа, опустил руки.
К нему бросились отец и Дива. Василий Никифорович глянул на неё, удержался от объятий и слов, спросил только:
– Надеюсь, ты его не убил?
– Нет, – с трудом выговорил Матвей.
Котов-старший кивнул и вернулся к остальным, поднял с пола пистолет Стаса.
Дива схватила Матвея за плечи, заглянула в глаза.
– Ты как?!
– Живой, – слабо улыбнулся он.
– Если бы ты знал, как я переживала!
– Я знаю. – Он потянулся к ней, чтобы обнять, но к ним подошёл Тарас.
– Неплохо дерёшься, куколка.
– Кто? – удивилась женщина.
– Он имаго Архитектора Согласия. – Тарас посмотрел на победителя. – Отец тебе не говорил об этом?
– Нет.
– Пора уже. Однако выбираться отсюда всё равно надо, тхабс даже мне до сих пор недоступен. Кстати, ты уверен, что этот МИР не хранит Великую Вещь?
– Он сам – Вещь.
– То есть?
– Стас был отчасти прав, МИР Блаттоптеров всё-таки Вещь. Он весь – одна гигантская Великая Вещь, которая ещё работоспособна.
– Что она может? – заинтересовался Самандар.
– Летать.
– Да ладно. Всего-то?
– Тараканы и в те времена не умели летать, поэтому создали транспорт, который мог перемещаться не только в атмосфере Земли, но и в космосе.
– Откуда ты знаешь?
Матвей окончательно пришёл в себя, расслабился, лицо его смягчилось.
– Скелет царя шепнул.
– Пора, – подошёл Василий Никифорович. – Наверху наши отбиваются от атак этих натовских «хамелеонов», надо им помочь и убраться с острова.