Если не растекаться мыслью по древу, то вскоре после того, как Семен провалился в этот мир, а точнее, после двух дней скитаний, он набрел на тихую заводь, отделенную от озера узким проливом. Заливчик был небольшим, но глубоким. Берега заросли рогозом, который ошибочно называют камышом. Покровский как раз наловил немного рыбы на мелководье и намеревался забраться поглубже в заросли и отдохнуть.
— Ну… — опять начал тормозить он, — я решил выспаться.
— Это я уже слышал. Давай ближе к делу.
— На берегу ночевать было страшно, а тут это дерево подвернулось.
— Какое дерево?
— Ну как какое? Поваленное. Наклонилось над берегом и почти рухнуло, но, видно, корни сильные, вот оно и повисло над водой. Около полутора метров до поверхности не доставало.
— В общем, ты на него и забрался.
— Да, — кивнул он. — Устроился на развилке… День выдался тяжелый.
— Дальше.
— Смотрю, прямо под деревом, в воде, что-то белеет. Присмотрелся — катер! Метров пять или шесть длиной и лежит на боку, будто в яму какую-то попал.
— Осмотрел?
— Что?
— Сёма, не тупи! Катер, спрашиваю, осмотрел?
— Нет. — Семен покачал головой.
— Почему?!
— Я плавать не умею, а там слишком глубоко, да и вода была холодная.
— Час от часу не легче… Слушай, а на берегу ничего не видел? Ну… Пепелище от костра или еще что-нибудь похожее. Шалаш, например?
— Нет, не видел.
— Черт…
— Он там недавно лежит, — предположил Семен и впился зубами в отбивную.
— Это еще почему?
— Слишком уж белый. Будто совсем недавно затопили. Правда, это было пять лет назад и сейчас он будет выглядеть немного по-другому.
— Ну ты хоть наблюдательный, и то хорошо…
— Меня за это и в институте хвалили, — не удержался он и улыбнулся. Смущенно, будто извинялся за что-то очень неприличное.
Примерно через час мы закончили обедать и неторопливо отправились домой. Навстречу шел старик Розенталь, но я успел его заметить и благополучно шмыгнул на соседнюю улицу, чтобы не нарваться на разговор, щедро приправленный жалобами на окружающий мир. Боже меня упаси от этого счастья! Не хватало мне радости, чтобы слушать очередную историю про кота Изю. Подошли к дому, и я увидел шерифа Брэдли. Он сидел на лавочке и очень мило беседовал с нашей хозяйкой.
— Ну и где вы шляетесь, мистер Талицкий? — сердито пробурчал Брэдли и покосился на Покровского. Недовольно заломил бровь, нахмурился, но пересилил себя и поздоровался.
Семен кивнул и хотел убраться во флигель, но его перехватила миссис Грегори и отправила на кухню.
— Если вы забыли, сэр, то у меня небольшой отпуск, — сказал я.
— И как отдыхается?
— Неплохо.
— Ну-ну… — хмуро покосился он и кивнул на скамейку. — Сядь, разговор есть.
В этот момент из дома выглянула миссис Грегори и предложила нам кофе. Шериф, чтобы сгладить неловкую паузу, ухватился за предложение, и мы перебрались в беседку, заросшую диким виноградом. Здесь любят строить вот такие круглые беседки с остроконечными крышами, похожими на шлем Дмитрия Донского.
Строят, как правило, где-нибудь на заднем дворе или в саду между деревьями. Сад у хозяйки небольшой — три десятка яблонь, но очень ухоженный. Судя по ее рассказам, супруг был заядлым садовником. Саженцы выписывал откуда-то с западного побережья и был горд, когда дождался первого урожая. Он был чертовски трудолюбивым, этот мистер Грегори. Хозяйка подала нам кофе и тактично удалилась, оставив меня наедине с шерифом.
— В Ривертаун прибыли четверо «часовщиков», — сказал шериф, когда она ушла.
— Я видел их неподалеку от пристани.
— Да, они упомянули, что у моего помощника хороший аппетит и бурная фантазия.
— Что им понадобилось в нашем городе?
— Ищут пропавшего парня.
— Вот как…
— Утверждают, что он был просто обязан добраться до Ривертауна. Я, конечно, объяснил, что места у нас глухие, тревожные, да и бандитов хватает, но они только головами покачали.
— Они сказали, что бандиты не так глупы, чтобы связываться с ними, не так ли?
— Откуда ты знаешь?
— Этот парень… ну, которого я…
— Понял, — кивнул Марк, — можешь не продолжать.
— В общем, он зачем-то встречался с мистером Фоули.
— Час от часу не легче… — вздохнул Марк. — Сэм рассказал?
— Да.
— Зачем они встречались, он, конечно, не знает?
— Понятия не имеет, — развел руками я.
Шериф тихо выругался, допил кофе и поднялся.
— Ладно… Завтра мы со Стивом уходим.
— Как это? — вытаращился я.
— Парни привезли предписание от губернатора, — скривился Брэдли. — В нем говорится, что мы обязаны помогать этим мальчикам и держать язык за зубами. Это касается всех служащих нашей конторы, а значит, и тебя тоже. Поэтому, Алекс, на тебе порядок в Ривертауне, и не дай бог, если здесь появятся новые трупы! Мы с Палмером проводим этих парней и вернемся.
— Далеко собрались?
— На озеро. Тебе все понятно насчет Ривертауна?
— Я же в отпуске, сэр?
— Не зли меня! — глухо зарычал шериф. — Ты и так бездельничал целых три дня! Какой еще отпуск, черт бы тебя побрал? Чтобы завтра был на работе и к моему приходу сварил крепкий и горячий кофе. Ты меня понял?
— Понял…
— Не слышу!
— Да, сэр!
— Так-то лучше…
Наутро все пошло немного не так, как планировал шериф. Наш Палмер где-то подвернул ногу и теперь хромал, ругался сквозь зубы и смотрел на Брэдли жалобными глазами. Марк, к нашему большому удивлению, даже не выругался. Плюнул, махнул рукой и повернулся ко мне:
— Алекс!
— Да, сэр!
— Дуй домой и собирай вещи. Поедешь со мной.
Когда я вернулся, то рядом с офисом уже стояли четыре оседланных лошади, а старик Грин заканчивал седлать двух других — мою и шерифовскую. Я передал ему чересседельные сумки, винтовку и отправился в контору знакомиться с попутчиками.
Не знаю, по какой такой причине, но эти парни мне сильно не понравились. Как любил пошутить мой сосед в Москве: «Предохранители начинали дымить, искрить и плавиться», несмотря на то что никаких поводов эти парни не давали, а, наоборот, были милы и вежливы. Особенно мистер Джойс, который просто не переставал улыбаться, показывая крепкие и ровные зубы. Мы обменялись дежурными фразами и меньше чем через час выехали из города, направляясь на северо-восток, по направлению к озеру Глория.