Зря Барби так долго от меня это скрывала. Дурочка, хотела казаться взрослой… Не знаю, каким образом, но мы занесли на станцию паразитов. Маленькие, тошнотворно-зеленого цвета черви выбрали девочку в качестве благодатной почвы для размножения. Узнать это мне удалось случайно. Сегодня моя очередь менять постельное белье, и на простыне Саши я обнаружила кровавые пятна с едва шевелящимися точками. Под микроскопом стало понятно, что это на самом деле. И только тогда малышка все рассказала.
Все началось через несколько дней после открытия жилого отсека. Сначала у нее поднялась невысокая температура, и немного рвало. Саша списала это на очередное легкое отравление. Но симптомы не прекращались. Более того, к ним добавились жуткая потливость, слабость и непрекращающаяся жажда. Дальше — больше: под мышками стали набухать водянистые мешочки. Позже они распространились по всему телу. Девочка стала носить водолазку с высоким воротником, чтобы ничего не было видно. Саша в слезах рассказывала, что ей больно ходить в туалет, и в моче постоянно кровь. А в опухолях как будто что-то шевелится, и с каждым днем все сильнее. После осмотра мы было подумали, что паразиты распространяются по лимфотокам. Однако в Сашиной крови также заметили маленькие зеленоватые вкрапления — яйца паразитов на последней стадии развития. Значит, эта дрянь распространилась уже по всему телу. И у нас нет медика, который мог бы найти выход. Мы накачали Александру антибиотиками и положили в отдельный бокс. Надежды мало, но, может, этот мир смилостивится над нами? Хоть раз…
17 января 2029 г.
Барби не становится лучше. Более того, есть признаки, что паразиты скоро созреют, и что тогда? Ответ прост — то же, что случилось с телами Марины и Саши. Когда они вылупятся — сожрут малышку заживо. Зря мы оставили без внимания зеленую массу, что занесло к нам штормом. Оказывается, именно это и были колонии паразитов. Догадка пришла случайно: что-то дернуло меня проверить дозиметром девочку. Она слегка фонила — неопасно для окружающих, но губительно для нее самой. И без того слабая иммунная система под действием излучения сдает окончательно. А самое страшное, что так же фонят Алиса и Лена. Почему не заразились мы с Кириллом — неизвестно, только от этого не легче… Наши девочки…
25 февраля 2029 г.
Нас осталось двое. Тела девочек оставили в морге, и помещение запечатали. А был ли вообще смысл так оберегать себя? Те, ради кого мы держались, ушли. И Кирилл скоро последует за ними. Он совсем плох. Постоянно лежит под капельницей, вот только вытекает из него больше, чем втекает. Организм уже не справляется, местами проглядывают кости. В сознании держится только на обезболивающих и стимуляторах. Ему осталось дня два, может, три, не больше…
Когда он уйдет, я попробую покинуть остров. Это не трусость, просто я не выдержу одиночества… Сойду с ума, и зверь вырвется наружу… А если ЕМУ удастся добраться до большой земли? Страшно представить, что будет творить это чудовище — быстрое, сильное, практически бессмертное. Оно может уничтожить столько людей! А уж с моей внешностью ему будут спокойно открывать двери, не зная, что по ту сторону их терпеливо ожидает Смерть.
Хотя нет, все-таки я — трус… Самое простое решение — моя собственная смерть. Но я просто не смогу нажать на курок! Я так хочу жить! Хочу прожить свое время за нас всех, за самых моих дорогих. Я так хочу найти тебя, братик…
Вчера Кирилл сказал мне, что давно починил катер. Только вот в нем нет горючего. Ничего, мы вроде бы видели цистерны с бензином на аэродроме. Может, там еще что-нибудь осталось? А если нет — на веслах или просто вплавь, но я доберусь до земли.
Прощальный подарок Барби. Оказывается, ей удалось вскрыть дверь в оружейке. Вот только там не офицерские шмотки, как мы думали, а всего один комплект химзы, зато какой! Л-1 комбинезон-ного типа, темного камуфляжного цвета, небольшой рюкзак для боеприпасов, противогаз типа ГП-17 с затемненным обзорным стеклом, кевларовый жилет последней разработки. И все как раз моего размера. Это могло быть совпадением, но пара вороненых «Грачей» отметала версию. Как и пара черных мачете с ножнами для крепления на спину. На базе было только два амбидекстра — ты и я. Из всех подопытных только мы отдавали предпочтение парным ножам. Но ты гораздо крупнее, братик. Напрашивается вывод, что все это обмундирование завезли на базу для меня.
На полке с пистолетами лежал конверт… Адресованный мне.
«Если ты читаешь письмо, видимо, произошло то, чего я опасался давно. Ядерная война. Специально для тебя я заказал комплект защиты и оружие. Считай это прощальным подарком. Ведь чтобы ни говорили другие, ты — мой ребенок, и я люблю тебя. Валерий Алексеевич».
Папаша. Ну и на том спасибо, дражайший предок, что у тебя хотя бы в предчувствии конца проснулась совесть. А вот о сыне ты и не вспомнил…
27 февраля 2029 г.
Вот и все. Маятник остановился. Прощайте, ребята!
Ты нашел меня. С самого детства только ты чувствовал меня сильнее, чем мама. И всегда знал, где я. Ты нашел меня… А может, и не искал вовсе. Просто ждал здесь, на большой земле. Ждал, когда я смогу вырваться с островов.
Я совершенно не в обиде на тебя, братик, за то, что бросил меня одну… И злости я больше не чувствую. Как можно злиться на человека, который с такой жадностью хватается за мои руки. Прижимает их к своему лицу. Не отпускает и на минуту, будто боится, что я растворюсь в воздухе, как морок…
Все это время ты был один… Я даже представить не могу, как тебе было трудно, страшно. Проснуться в холодной, наглухо закупоренной лаборатории. Безрезультатно пытаться открыть наши капсулы. Разбивать руки в кровь об их стекло. Ползти в тесной вентиляционной шахте, чувствуя, как в спину дышат хищные голодные муты. Вплавь пересекать целое море, выживать на неизвестной земле…
Ты знаешь, я готова до бесконечности благодарить ученых за то, что они сделали тебя таким сильным, братик! Благодарить… И продолжать ненавидеть. Ведь ты изменился. Я вижу это в каждом жесте. В каждом вздохе. Но ничего! Это правда ничего! Главное, ты нашел меня. И теперь моя очередь…
Не самый плохой вариант для последней записи.
23 марта 2033 г.
Странное дело, вроде дневник не входил в список необходимых вещей. И как он оказался в моем рюкзаке? Хотя нет, скорее странно, что я задаю себе подобный вопрос. Конечно же, его положила Ольга.
Оленька… Светоч мой, звездочка моя. Как ты там сейчас? Успокоила ли малыша, перестала ли сама плакать? Конечно, да. Поревела остаток ночи, а утром умылась и пошла на работу. Ведь теперь ты у Валерки одна и не имеешь права быть слабой. Хотя, что бы ты ни говорила, ты никогда не была слабой. С самого начала, с той ночи ты стала опорой для меня. Моим стержнем, моей силой. Легкой рукой ты стирала все мои страхи, была рядом в бессонных бдениях. Ждала… Когда ушел дед, ты одна ждала меня…
Мне нельзя было плакать, нельзя было дрогнуть, но уходить от тебя было больно. Почти как три года назад. Казалось, я вырываю из груди часть своего сердца и оставляю его с тобой. Слышишь, как оно бьется? Значит, я еще живу.