Нам с Рене надо было поговорить о том, что она знала о лесе. Также я хотела бы узнать, что случилось между ней и Луисом. Нам многое предстояло обсудить.
Но позже. В первую очередь мне надо было найти Бена. Я обнаружила его не в кабинете неотложной помощи, как ожидала. Он сидел в приемной, словно ничего такого с ним не случилось.
— Ты… — воскликнула я, кинувшись к нему. — Тебя ударили топором! Даже если рана не слишком глубокая, все равно наверняка надо наложить швы.
Он покачал головой:
— На мне все очень быстро заживает. Не стоит обращаться к врачу. Анализы крови у меня будут странные, возникнет много вопросов — этого я допустить не могу.
Он бросил взгляд на Рене, которая вошла вслед за мной в приемную. Она тоже посмотрела на него, подумала, а потом спросила:
— Ты уверен, что все будет в порядке?
— Да.
— Хорошо. Но пусть Луис все же посмотрит твое плечо.
Бен кивнул.
— И скажи ему… — Рене осеклась. — Хотя забудь. — Она улыбнулась. — Потом обсудим, как ты со мной за дверь расплатишься. — Бен улыбнулся ей в ответ, и она добавила: — Эйвери, я пойду поговорю с полицейскими. Ты побудешь здесь?
— Конечно, — ответила я. Рене еще раз улыбнулась, наклонилась ко мне и поцеловала в макушку.
— Ты была молодцом, — прошептала она и ушла.
Я посмотрела на Бена. Он был бледен, весь в запекшейся крови. Он был для меня всем. Мне так хотелось обнять его и никогда не отпускать.
В дверях раздался шум, вошли какие-то люди.
— Говорю вам, я что-то видел, — кричал Рон. — Это был не человек, все это правда, все легенды о нашем городе и о лесе — правда. Волки наступают! Наступают! Я их вижу!
— Интересное заявление, — сказал темноволосый мужчина, склонившийся над Роном. — Но в ФБР не особо любят, когда агентов вызывают помочь с расследованием, а потом оказывается, что сам шериф — убийца, у которого к тому же припрятаны миллионы, нажитые на сделках с недвижимостью. В психушку тебе не попасть, сколько ни плети. — Он повернулся и сказал кому-то: — Передайте Стиву Браунингу, что, если он рассчитывает на какие-то поблажки, пусть рассказывает обо всем, в чем помогал Рону Джерико.
— Лес! — кричал Рон. — Они живут в лесу, я был прав, когда говорил, что его лучше вырубить! Я был прав, и прольется кровь, много крови. Вы все в опасности. Все! — Он дернулся и посмотрел прямо на меня: — Даже ты.
Я вздрогнула. Бен посмотрел на меня, но я ощущала не только его взгляд, не только угрозу Рона. Я чувствовала лес.
Я чувствовала его и знала, что что-то надвигается.
— Рассказывайте, рассказывайте, мистер Джерико, — сказал тот мужчина, и Рона увезли. Все смотрели ему вслед.
Кроме нас с Беном.
Мы смотрели друг на друга.
— Ты что-то почувствовала, да? — спросил он.
— Лес… я не знаю. Что-то случится.
— Мы будем наготове, — сказал он и взял меня за руки.
— Волосы у тебя не изменились, — заметил он и, как Рене, протянул руку и дотронулся до помеченной пряди.
— В первый раз я ее отрезала, думая, что она означает смерть. Но теперь я считаю иначе. Я думаю, что так скорбит лес. Он тоже чувствует, и я не буду трогать свои волосы. Пусть напоминают о случившемся. О тех, кого мы потеряли.
Я посмотрела на него, и наши пальцы сплелись.
— По тех, кто остался со мной. Кто мне нужен.
Я вдохнула поглубже. Я была наконец готова сказать то, что чувствовала все это время всем сердцем.
— Я тебя люблю, — призналась я.
Бен шумно вздохнул и прошептал:
— Эйвери. — А потом поцеловал меня.
Поцеловал прямо там, перед кабинетом неотложной помощи, и мне этого было более чем достаточно.
Я столько потеряла, да и он тоже, но кое-что мы нашли.
Мы обрели друг друга. Нашли любовь и будем за нее держаться изо всех сил.
Мы оба хотели сохранить эту любовь, что бы ни случилось.
И мы ее сохраним. Я чувствовала, как его и моя уверенность слились в одну общую силу, а наши сердца и умы пульсировали в унисон.
Я ощутила, что наши чувства разделяет и лес. Он вздохнул, прощаясь с частью своих тревог.
— Может, займемся чем-нибудь таким, что делают обычные люди? — предложил Бен.
Я улыбнулась ему:
— С удовольствием. Например, сходим в кино в выходные?
— Или, может, ты мне объяснишь, почему в городе, который называется Вудлейк, нет озера?
— Ну, что тут можно сказать? — начала я. — Люди, которые первыми тут поселились, сильно на это надеялись. Ты же знаешь, к чему, бывает, приводит надежда?
— Да, теперь знаю, — ответил он и снова поцеловал меня, и мы оба при этом не переставали улыбаться.
Благодарности
Хочу поблагодарить Маргарет Миллер за ее веру в меня и в мою книгу, а также за то, что она сделала для меня все возможное. И не только!
Также благодарю Джессику Бреартон и Диану Фокс, которые тоже с самого начала верили в мою книгу.