Нет, железо у этой логики явно недоброкачественное, ржавчиной изъеденное… Необъяснимое по-прежнему не объяснялось. Вадим отметил только – правда, не без удовлетворения, – что перестал величать своих друзей-соперников с заглавной буквы, хоть здесь «приземлиться» удалось… Да и выглядели-то они вполне нормальными ребятишками – хорошо воспитанными (кроме Константина, но у того все впереди), вежливыми, пай-мальчиками.
Пай-мальчиками?..
А как насчет девочек?..
Не по Таиной ли милости перегорел, не выдержав напряжения, Вадимов гипотетический вольтметр?.. Почему все при ней рты раскрыть боятся, слушаются ее с полуслова, полувзгляда, полунамека? Кто она им? Чем взяла?..
Тут Зинаида посуду со стола собирать стала, чашками звенеть. Вадим поднялся, хотел что-нибудь веселое брякнуть, ни к чему не обязывающее, но Тая опередила.
– Огромная просьба к вам, Вадим Николаевич, – сказала она до странности ласково, – избавьте Зинаиду от работы, помойте все сами. А Зинаида здесь посидит со всеми… Очень пошептаться хочется, а, боюсь, вы нам помешаете… – И добавила тихо, с каким-то обещанием в голосе: – Не обижайтесь, ладно?..
Мыл чашки и блюдца, благо их немного было. Не любил он это занятие, брезговал им. Дома копил грязную посуду с неделю, потом всю оптом в ванну сваливал, водой заливал, сверху порошок сыпал. А как отмокнет, врубал душ на полную мощь и хлестал им небогатые свои сервизы «с бору по сосенке». Быстро получалось. Хотя – мать утверждала, когда приезжала к сыну, – не стерильно…
Пошептаться им, видите ли, надо!.. А что? И надо! Измаялись ребятки от любопытства. А Тая им про флейту расскажет, легенду о крысолове напомнит – чем не объяснение? И главное, убедительное. Реалистическое. Публика, довольная, расходится по домам… Кстати, пойдут они по домам или здесь останутся? Вадим поймал себя на мысли, что не хочет оставаться один. Тоже странность, но ведь странности сегодня, с утра не переставая, обнаруживаются. Вадим уже и удивляться перестал…
– А ведь вы так и не ответили на мой вопрос…
Тая. Как она в кухне появилась – не услыхал. И это не удивляет…
– На какой, Тая?
– Вы любите логически рассуждать?
Ах да: был такой вопрос. После него он ее ведьмой и обозвал… Кстати (опять «кстати»! Сколько уже этих «кстати» сегодня всуе поминалось…), ее ведьмачество – или ведьманство? – все преотлично объясняет. И невесть откуда взявшуюся уверенность объясняет – в том, что Вадим просто обожает логически рассуждать. Именно уверенность: вопросительный знак она для приличия поставила.
– Вы же знаете…
– Знаю?.. Скорее догадываюсь… Послушайте, дорогой Вадим Николаевич, неужели вы всерьез считаете меня ведьмой? – Она придвинула ногой табуретку, села на нее верхом: та совсем пропала под широченной юбкой.
– Всерьез?.. – воспользовался ее «оружием», чтобы оттянуть время, придумать должный случаю ответ. – Сегодня об этом понятии всерьез говорить не стоит, простите за каламбур.
– А почему бы и нет? Давайте все-таки порассуждаем логически. Допустим, я ведьма. Значит, кое-какая волшебная сила у меня имеется. Верно?
– Верно.
– Уже хорошо. – Она явно получала удовольствие от шутливой болтовни. Да и Вадим шуткой увлекся, так и стоял с невытертой чашкой в руках. – Почему же тогда я позволила вам выманить нас флейтой?
– Флейта оказалась сильнее вашего… э-э… ведьманства.
– Ведьмачества, – серьезно поправила Тая. – Но я, как вы заметили, и раньше знала про нее…
– Заметил. – Вадима вполне устраивали логические рассуждения на уровне сказки про крысолова. Легко и приятственно. Отличная полировка мозгов. Если они еще, как тот вольтметр, не зашкалились…
– Значит, я просто обязана была воспрепятствовать тому, чтобы вы обнаружили флейту. Ну не пустить вас в мастерскую деда. Отвлечь внимание, заставить спать. Мало ли как можно… На это меня могло хватить, если я ведьма?..
Вадим честно признал правоту Таи. Действительно, какая ж она ведьма, если не умеет предвидеть события хотя бы на сутки вперед? Или не может усыпить человека? Последнее любому врачу-психиатру доступно, не то что ведьме…
– Тут вы правы.
– То-то… Какой же вывод?
– Вы не ведьма, – послушно сделал вывод Вадим.
Но Тая почему-то обиделась. Или сыграла обиду.
– Зря вы так… Все-таки я женщина…
– Женщина, а не ведьма.
– Ой, Вадим Николаевич, какая женщина откажется от того, чтобы ее мужчины ведьмой считали? Нет таких, не найдете… А я другого вывода от вас ждала. Более логичного.
– Какого, Тая?
– При чем здесь флейта?
– Как при чем? – опешил Вадим. – Она же есть?
– Есть.
– И я играл?
– Не спорю. Хотя… – она помялась, – игрой это трудно назвать.
– Позвольте, – теперь обиделся Вадим, – я флейты в руках никогда не держал! Я вообще бесслухий! Я играл! Сам! – Голос до крика поднял – так, что в дверь кухни заглянула удивленная Зинаида.
Тая, не оборачиваясь, бросила:
– Сгинь! – Зинаида исчезла, а Тая, успокаивая Вадима, улыбнулась, забрала у него чашку, на кухонный стол поставила и легонько, кончиками пальцев, погладила по руке. – Играли. Подтверждаю. Для первого раза – просто гениально. Учиться вам надо…
Вадим на дешевую лесть не поддался.
– И играл! А флейта волшебная. Чего ж вы тогда ко мне строем явились?.. Глаза зажмурены, рты открыты… Как никто не споткнулся – не пойму. Тоже волшебство…
– Почудилось, – спокойно сказала Тая.
– Что почудилось?
– А это… – Передразнила: – «Глаза зажмурены, рты открыты…»
У Вадима даже дыхание перехватило от такой неприкрытой наглости. Он уже забыл, что весь разговор в шутку начался.
– Вы что, серьезно?..
– Вполне.
– Может, мне вообще все почудилось? – На язвительный тон сил достало. – Может, вас вообще здесь нет?
– Почему нет? Вот она я. Потрогайте… – Руку протянула, сама Вадима потрогала – опять провела пальцами по запястью, чуть-чуть коснулась.
Но Вадим свою линию четко гнул:
– Может, вы ко мне не шли поутру под флейту?
– Шли. Под флейту.
– Сами?
– В том-то и дело, что сами… – Она встала и подошла к Вадиму почти вплотную. Сейчас он видел, что она все-таки ниже его: глаза ее оказались где-то на уровне его губ – самые обыкновенные глаза, никакие не ведьмины. Ну, красивые-красивые: зеленые, глубокие, широко расставленные. Еще – лукавые, смеющиеся. Но обыкновенные! И сей факт почему-то был приятен Вадиму. – Мы сами к вам пришли, Вадим Николаевич. Пришли, потому что вы того хотели. Потому что вам плохо стало. А какая женщина – если она ведьма! – допустит, чтобы хорошему человеку стало плохо? Хорошему… – повторила слово с какой-то странной интонацией, будто вкладывала в него больше, чем Вадим мог услышать.