Повинуясь указанию сестры, Антон выглянул в одно узких окон фонаря и махнул застывшему с поднятыми руками Тарасу. Свиридяк понял сигнал правильно, поскольку опустил автомат и, перехватив его поудобнее, осторожно двинулся вдоль стены к воротам. Метров за тридцать он перешел на бег, видимо, торопясь побыстрее покинуть опасную зону. Влетев в открытую Ольгой дверь, особист устало прислонился к тяжелой воротине и пробормотал с ухмылкой:
— Ну, слава богу, что не подстрелили меня, как этих, — Тарас дернул плечом и покосился в сторону двери.
— Потом спасибо говорить будешь, — без особой радости в голосе ответила Ольга. — Лучше объясни, как ты тут вообще очутился.
— Как, как, мимо проходил! — раздраженно бросил Свиридяк и, оттолкнувшись от ворот, зашагал вглубь помещения. — Кстати, можете не дергаться. Снаружи больше никого нет, в смысле, живых.
Девушка поглядела наверх, на Антона, махнула ему рукой, чтоб спускался, а затем направилась за особистом. Тот тем временем подошел к столу с приборами, взял в руки самодельный ключ для морзянки и брезгливо поморщился:
— Детские игрушки. И на кой Васильичу всё это нужно было? Впрочем… ему теперь уже всё равно.
Ольга уже открыла было рот, чтобы как-нибудь съязвить по поводу игрушек, но в этот момент до нее внезапно дошел смысл только что произнесенных слов. Девушка медленно провела рукой по лбу, покачнулась, а потом, сделав шаг вперед, уперлась в столешницу и расширившимися глазами посмотрела на Свиридяка.
— Что!? Что ты сказал!?
Особист вздохнул, уселся в жесткое кресло и достал сигарету. Повертел ее в пальцах, не глядя на девушку, затем еще раз вздохнул и щелкнул зажигалкой, прикуривая. Несколько секунд в ангаре стояла гнетущая тишина. Подошедший Антон положил руку сестре на плечо и тоже посмотрел на Тараса.
— Что … с дядей Сережей? — тихо переспросила Ольга. Свиридяк жадно затянулся, выпустил кольцо дыма, и четко с расстановкой проговорил:
— Майор Бойко погиб.
Девушка опустилась на стул. Зарыдать и забиться в истерике она не смогла, хотя хотелось. Спазм, неожиданно сдавивший горло, не давал возможности ни вздохнуть, ни вытолкнуть из себя подступивший к гортани комок. Одинокая слезинка скатилась с ресниц и медленно поползла по щеке. Потом еще одна, и еще. Сил не было даже на то, чтоб протереть лицо, — безвольно сложенные на коленях руки лишь нервно теребили полу гимнастерки. Дядя Сережа, Сергей Васильевич Бойко, майор, комбат, самый близкий ей человек в этом мире, и… погиб. Нет, есть еще, конечно, Антон, Леся и еще, может быть… летчик, но… дядя Сережа. Ольга не верила, не могла поверить в такой исход.
Подняв заплаканное лицо, она, наконец, сглотнула, выпрямила спину и произнесла каким-то незнакомым хриплым голосом:
— Как это… случилось?
Тарас встал, прошелся вдоль стола, затянулся еще разок и приступил к рассказу:
— Я с вашими возле Мечетки встретился. Дальше мы с майором в машине поехали. Там с нами еще двое были. Эти, как их… Марик и Макарыч. А танк через рощу двинул, правее. Хм, танк… слезы одни, а не танк. Кстати, где вы его раскопали, древность такую? — Свиридяк очертил огоньком сигареты контур танка и с любопытством поглядел на Ольгу.
— Неважно, — ответил за сестру Антон. — Дальше что?
— Дальше? Хм, дальше всё просто. Выскочили на площадь, покромсали "фашей" немеряно и в башню. Помните, есть там рядом такая? Ну вот, на техэтаж забрались и отстреливать стали всех, кто высунется.
— А танк?
— А что танк? Он внизу резвился. Два БэТээРа ухандокал, удивительно даже, как сумел. Потом его, правда, тоже приложили. Вроде бы из граника, точно не знаю, но, кажется, сгорел он. Врать не буду, не видел, но, думаю, что где-то там и остались танкисты ваши. Такие дела.
— Ну а вы?
— Мы? — Тарас на секунду прервался, бросил на пол бычок, затушил ногой, притопнул. — Хреново с нами всё вышло. Усатый, ну, тот, что Макарыч, вниз пошел лестницу рвать. Там его и накрыло — сам видел. А потом… потом и нас прихватили. Говорил же, блин, Васильичу, за крышей следить надо. Не послушал он меня. А зря. "Фашики" на крышу десант высадили, с вертушки. "Зарей" шарахнули и повязали всех. И меня, и майора, и молодого. Мордой в пол, и всё — не рыпнешься.
Свиридяк развел руками и вновь принялся расхаживать туда-сюда, бормоча под нос какие-то ругательства. И Ольга, и Антон молчали, глядя исподлобья на особиста. Наконец, Тарасу надоело топтать пол, и он остановился, резко развернувшись к слушателям.
— А что я мог сделать!? — брызжа слюной, бешено вращая глазами, прокричал он прямо в лицо отшатнувшейся Ольге. — Самому на крышу лезть!? Так я и полез, без приказа! Вот там, на выходе, меня и взяли под белы рученьки! Пискнуть даже не успел, мать его… — Свиридяк нервно дернулся, скривился, как от зубной боли, а потом весь как-то поник и продолжил скучным бесцветным голосом. — Короче, расстреляли Васильича. И молодого тоже. А меня в вертолет запихнули. Видимо, как самого для них ценного. Вот так вот.
Тарас замолчал. Замолчал так, что можно было услышать, как жужжит муха, заплутавшая среди стеллажей. Вот только не было их, мух, и некому было жужжать на этом заброшенном складе. Были только люди. Двое, Антон и Ольга, оцепеневшие, растерянные, оглушенные страшным известием. И еще третий, что хитро щурился и прятал глаза. Вот только можно ли было назвать его… человеком? Наверное, нет. Ему бы больше подошло другое название. Особь. Тварь. Вирус… Чужой!
* * *
— Ладно, — прервал затянувшуюся паузу особист. — Давайте решать, что делать будем. Здесь оставаться нельзя, база ваша раскрыта. В общем, уходить надо. Так что…
Поток слов остановила внезапно хлопнувшая входная дверь. Скинув с плеча автомат, Тарас быстро передернул затвор и направил оружие в сторону ворот. И даже успел нажать на спусковой крючок. Однако в цель не попал — спохватившийся Антон подбил ствол, и пули прошли выше вбежавшего в ангар человека.
— Не стрелять! — истошный крик Ольги прозвучал одновременно с выстрелами. Резко вскочив со стула, она бросилась к двери и буквально вцепилась в руку с зажатым в ней пистолетом.
— Живой…живой, — прошептала девушка, глядя в глаза растерянному лейтенанту, а затем обхватила его обеими руками и зарыдала, уткнувшись лицом в запыленный комбинезон пилота. — Живой.
— Ну что ты, что ты, — бормотал летчик, осторожно поглаживая красавицу по плечам, по спине, вдыхая терпкий запах волос, краснея и бледнея одновременно. — Всё хорошо. Все живы. Все хорошо.
— Дядя Сережа погиб, — внезапно отстранившись, выдохнула Ольга.
— То есть как погиб? — удерживая девушку за плечи, удивленно спросил лейтенант. — Он же… Я же видел его… там, на башне. Это же он мне приказал сюда лететь.
— Приказал!?
— Ну да. Он мне винтовкой махал, чтоб я, значит, сюда летел. А потом ты еще по радио передала, что вас атакуют.