– Ну, если у женщины проколоты соски, это часто для мужиков делается. Его бывшая?

– Нет, не думаю, – испугалась Арина. – Хотя…

– Ладно, не знаю я, чего еще сделать. Ого!

– Что «ого»? – вздрогнула Арина.

– Слушай, чего только, оказывается, люди себе не прокалывают. Ой, вот тут одна клитор проколола. Прочитать, что пишет? – спросила Нелли. Голос веселый и какой-то… азартный. Арина прикрыла глаза рукой.

Она не должна была звонить Нелли. Неправильный ход.

– Не надо, не читай. Это не то. Ладно, лучше расскажи, как у тебя дела?

– Дела? Нормально дела. Решила вот взять пока академку. Не знаю, может, я переведусь в другой институт. Вообще учиться не люблю. А твои зверушки как поживают? – Невинная наивная Нелли с ее красными ногтями и татуировкой на ягодице. Доверяясь Нелли, она подставляет ее под удар. Еще не хватало привлечь внимание клана Коршуновых к ни в чем не повинной Нелли.

Как будто Арину заколдовала черная ведьма, и теперь, к кому бы она ни прикоснулась, она всем несет беду.

– Мне надо бежать, – вдруг всполошилась Арина.

– Бежать? Куда это ты побежишь ночью? Соски прокалывать? И куда только Максим смотрит? – рассмеялась Нелли и отключила связь.

Нужно действовать осторожно. Арина нажала кнопку отбоя и снова просмотрела рисунки. Внезапно ее осенила мысль, столь простая, сколь и очевидная. Только один человек мог помочь ей, только ему одному «дядюшка-дьявол» ничего не сделает. Руки коротки. Арина нашла в телефоне номер Ричарда – Максим великодушно вбил его в новый Аринин сотовый – и уже, скользнув по меню, вызвала абонента, но вдруг другая мысль, как молния, ошеломила ее так, словно ее окатили ледяной водой. Она тут же нажала кнопку отбоя.

Может ли «дядюшка-дьявол» прослушивать ее мобильник? Легко!

Пометавшись по комнате, Арина нашла сумку, подумала было переодеться, но потом плюнула, просто нашла и набросила на плечи кардиган с длинными рукавами. Всунула ноги в простые туфли-лодочки и спустилась на улицу, прихватив с собой все рисунки Максима и на всякий случай наличные – около двадцати тысяч рублей, все, что было в доме. Наверное, хватит. Лучше, если это будут наличные. Она объяснит все Максиму потом. Транзакция по кредитной карте, с другой стороны, иная история. След.

Арина вышла на темную улицу. С реки дул холодный влажный ветер, в момент заморозивший ее до самых косточек. Нужно было надеть что-то потеплее. Но ведь она вышла ненадолго. Арина побежала к метро, где круглосуточно работали разнообразные ларьки и магазинчики, готовые обслужить припозднившегося покупателя.

Она надеялась, что вернется раньше Максима. Если нет – ей придется придумать еще одну ложь. Она становится в этом все изощреннее. Заскочив в салон связи, Арина выбрала смартфон, попросив немедленно его активировать. Да, прямо тут, в салоне. Да, Интернет и все остальное. Через десять минут Арина вышла на улицу и, зайдя за угол станции «Парк культуры», набрала по памяти номер Ричарда.

– Айрин? – произнес знакомый голос после долгой, слишком долгой паузы. – Это что, правда вы?

25

В отличие от своей сестры Клариссы Ричард Квинси не любил Лондон, поэтому, если позволяли дела, всегда уезжал в их поместье в Сюррее. Тишина и красота – две вещи, ради которых стоит жить. Именно этих двух вещей ему часто не хватало, даже когда он оставался в Сюррее месяцами. Заботы, заботы, заботы – о семейном благосостоянии и о призраке постоянной угрозы разорения. Когда владеешь многим, легко многое потерять.

Недвижимость в Англии и Германии, несколько убыточных ферм, в том числе и в Сюррее. Ну и, конечно, старинное уважаемое имя – вот и все, чем он оперировал.

Жизнь дорога, благородные имена требуют постоянной золотой полировки.

Иногда приходится идти на компромисс, пренебрегать принципами, тем более что те, кто придумал их, давно уже спят в могилах.

Когда отец Ричарда сэр Чарлз Квинси умер, их мать от горя поспешила снова выйти замуж за французского графа и перевалить бремя выплаты по закладным и долгам семьи Квинси на узкие плечи рыжеволосого Ричарда, который на тот момент еще даже не закончил образования. Это было логично, учитывая, что и владение всеми семейными реликвиями переходило к Ричарду как к старшему и единственному мужчине.

Ричард любил тишину и красоту, а еще он любил сестру Клариссу, долгие разговоры о литературе, тихое потрескивание камина. Он ценил реликвии прошлого, хороший шотландский виски и свою библиотеку в усадьбе в Сюррее. Также Ричард любил деньги, позволявшие ему наслаждаться всем вышеперечисленным.

Деньги в Англии добывались нелегко, даже если ты – очень хороший фермер, так что большую часть денег, которые заработал Ричард, приходили из далекой варварской России. Черные, липкие, со следами недавно откачанной из земли нефти и еще черт знает чего, денежные потоки самым мистическим образом трансформировались в белоснежные, экологически чистые и уважаемые фонды и активы.

Деньги семьи Максима Коршунова, близкого друга Ричарда еще с университета.

Плодотворная дружба, приятные во всех отношениях люди. Никаких обязательств, идущих по-настоящему вразрез с понятием чести, проникшим в Ричарда с молоком матери. Его матери, конечно. И потом, как показали годы сотрудничества, ничто не сказывается так благотворно на благородных реликвиях старины, как щедро оплаченные реставрационные работы.

– Это вы, Айрин? – Ричард сбросил с себя остатки крепкого сельского сна. В Сюррее ему всегда спалось лучше, чем в Лондоне. Неужели это и вправду она? Юная длинноногая девушка с самыми синими глазами на свете?

– Ричард? – Голос Арины глухой, прерывистый.

– Да-да, я здесь. Я слушаю! – Ричард резко сел на постели. Это действительно она. Значит, что-то случилось. Он никогда, ни на секунду не сомневался, что Максим обязательно добьется своего, найдет ее, а потом испортит все каким-нибудь ужасным, непристойным образом. Максим всегда был таким – как и его отец. Странным, непредсказуемым и неуправляемым, но, главное… как бы это выразиться… недопустимым с женщинами. Всегда за рамками пристойности. Да что там за рамками, он был бесконечно далек от пристойности. Возможно, он даже не знал, что это такое. Но все же женщины любили его.

И Айрин любила его. Как несправедливо.

– Я не знаю, к кому обратиться. – Ее голос шелестел, как нежный шелк. Она напугана?

– Что случилось? Вы можешь сказать мне эти вещь. Я всегда на ваш сторона.

– О, Ричард. – Арина услышала знакомую круговерть неверных склонений и падежей, и весь стресс, который навалился на нее в последние дни, вдруг разом отступил куда-то. – Я… все так сложно. Кое-что случилось. Я не знаю, как сказать.

– Что он выкинуть на этот раз? – спросил Ричард с легкой усмешкой.

– Он – ничего. – Арина вздохнула. – Ричард, мне нужно показать тебе кое-что. Только… ты должен пообещать мне, что никому ничего не скажешь. Секрет?