И мертвой ее тоже никто не видел. Она просто пропала, не нашли и следов. Основное предположение следственных органов – что ее убил какой-то маньяк.
Маньяк.
Арина судорожно вдохнула и закрыла рот рукой, чтобы не закричать. Сердце билось, как сумасшедшее. Страх схватил ее за горло, перекрыл дыхание и контроль, и Арина тихо завыла в собственную ладонь. Затем укусила себя за краешек указательного пальца так, что стало очень больно, но мир вернулся на место, и воздух прошел в ее парализованное ужасом тело.
Знает ли Максим, кто снится ему на протяжении двадцати трех лет?
Ничего он не знает. Арина достала из сумочки рисунки и быстро перебрала их, пока не нашла тот, на котором «чудовище» наносит удар, ранит человека под одеялом своим острым когтем. Арина вгляделась, потом повернула рисунок, пытаясь представить, что это она лежит на кровати под одеялом, а чудище нависло над нею.
Слева!
И шрам у Максима – тоже слева. Он говорил, что в детстве упал с кровати в пансионе и порезался, но это не так. Только не в пансионе, не в Шотландии. Максим почти ничего не помнит, вернее, думает, что ничего не помнит. Даже не помнит точно, как оказался там, в пансионе. Не помнит, когда начал видеть кошмары. Он уверен, что кошмары начались после его переселения в пансион и что само переселение было вызвано тем, что его отец хотел жить свободной распущенной жизнью, а не возиться с ментально нестабильным ребенком, которому требовалось специальное лечение и уход.
Но все было не так.
Максим был совершенно нормальным ребенком. Никогда, ни на минуту он не сходил с ума. Только если от шока и страха, от кошмара, который ему пришлось пережить. Такой страшный, что он начал видеть этот кошмар во сне – в разных вариациях, снова и снова, и сколько его ни «лечили», он не вылечивался.
Потому что кошмар случился на самом деле.
Арину начало трясти. Это от холода, говорила она. Я сижу тут в тонком кардигане, ветер холодный и мокрый, вот меня и трясет. Нормально. Абсолютно естественно. Но и то, конечно, что в ее руках рисунок, изображающий погибшую дочь генерала Александра Воронкова, добавляло ее рукам дрожи. Генерал Воронков – теперь она вспомнила это имя – был одним из влиятельнейших лиц страны. Близкий друг семьи президента.
За прошедшие двадцать три года генерал Воронков только поднимался по всем возможным лестницам. Он был министром, советником по экономической политике, стал владельцем крупнейшего банковского холдинга и бог весть чего еще. Влиятельнейший бизнесмен, миллиардер и, как пишут, личный банкир своего старого друга – того самого.
О господи!
Арина вздрогнула. Корпорация Воронкова, оказывается, много лет плодотворно сотрудничает с нефтедобывающими предприятиями… миллиардера Константина Коршунова. Дочь Воронкова пропала двадцать три года назад, и можно биться об заклад, что он до сих пор ищет ответы.
По таким делам не бывает сроков давности.
Что будет, если миллиардер Воронков узнает, что его дочь приходит во снах к сыну его доброго партнера Константина Коршунова? Ситуация оказалась куда опаснее, чем она представляла. Нужно предупредить Максима. Нужно рассказать ему все, пока не поздно.
Если еще не поздно!
Она вскочила и огляделась, словно забыла, где она и в какую сторону нужно идти. Арина не была уверена, кто именно сделал это – сам «дядюшка-дьявол» или Константин Коршунов. Но двадцать три года назад Екатерину Воронкову убил кто-то из них. Убил не просто так, а в присутствии шестилетнего Максима. Более того, скорее всего, в его комнате. Возможно даже, что на его кровати. Арина не представляла, как такое возможно, но… в жизни случаются самые чудовищные вещи. Его самого чуть не убили, потому что, судя по шраму, оставшемуся у него на груди, метили ему в сердце.
Это он видит в своих снах. Как ему снова и снова вонзают в сердце тот же нож.
Арина попыталась представить, что же случилось. Неизвестно, как и почему, но Максим оказался там – шестилетний Максим. Он видел живую Екатерину Воронкову, смеющуюся и с колокольчиком в соске. И он видел, как ее убили. Эти рисунки – словно архив уголовного преступления. Максима ударили чем-то острым в сердце и замотали в одеяло. Скорее всего, он потерял сознание, но потом он приходил в себя и видел какие-то фрагменты. Разрубленное на части тело Екатерины Воронковой. Ее руки и ноги и ее грудь с колокольчиком в соске. Что потом сделали с телом, неизвестно. Как и то, где это случилось.
Там, где эта комната с двумя окнами и кроватью.
А потом шестилетнего Максима отправили в пансион в Шотландию и принялись кормить таблетками, пока все не забылось, не перепуталось в его голове, не превратилось в один страшный, непрекращающийся кошмар с чудовищами, у которых нет лиц. Арина подбежала к дому и уже совсем было подошла к подъезду, как тихий шепот остановил ее.
Нельзя. Ошибка. Неправильный ход.
Вздрогнув, Арина остановилась. Затем медленно развернулась и перешла на другую сторону дороги, на набережную. Вытянув шею, посмотрела на окна их квартиры. Снизу было видно не очень хорошо, но в гостиной Арина заметила отблеск света и, кажется, чью-то фигуру. Максим уже дома! Она вернулась, зашла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Он тяжело дернулся где-то наверху и покатил вниз. Арина стояла и ждала его, но тот же шепот в ее голове проник ядовитыми парами в ее сознание.
Нельзя. Ошибка. Вдруг это был не он?!
Ты не знаешь, кто там ждет тебя. Идти домой – неверный ход. Что, если это он там – «дядюшка-дьявол». Если это он убил Екатерину двадцать три года назад, то в таком случае он знает, что Максим был там. Знает, что он видит кошмары. А два дня назад дядюшка увидел карандашный рисунок. Что он сделает теперь? Может ли он быть опасен для Максима?
Да, дядюшка знает, что Максим был там двадцать три года назад, но он также знает, что Максим понятия не имеет о том, что же ему известно. А Максим думает, что это всего лишь кошмар. Его персональное сумасшествие.
Арина отчетливо вспомнила, как Аркадий спрашивал ее тогда, в частном самолете, спит ли Максим с нею и видит ли он свои кошмары. Тогда она решила, что эти вопросы продиктованы сочувствием и родственной заботой. Добрый дядюшка.
Теперь она поняла бы эти вопросы иначе.
Самозащита. «Дядюшка-дьявол» знает, что он сделал, где, с кем и когда. А теперь он еще знает, что существуют рисунки. Он видел только верхний, а что бы он сказал, если бы увидел все. А они – все до единого сейчас лежат в сумочке Арины. Неопровержимое доказательство, ниточка, за которую можно потянуть и разрушить его самого или целую империю Коршунова вместе с ним.
И она стоит в подъезде дома, где, очень возможно, убийца уже поджидает ее. Или их обоих. Что помешает ему? У него есть ключи от квартиры. Нужно проверить. Нужно все-все проверять и просчитывать. Ей туда идти никак нельзя. Она должна ехать в аэропорт. Она должна предупредить Максима. Если он дома, только тогда она может подняться к нему. Она достала из сумочки свой «официальный» телефон и набрала номер Максима.