– На что ты намекаешь? – слегка напрягся Леопольд.

– Наши люди в Стамбуле рассказывали о том, что недавно четвертованный Давлет Герай оправдывался тем, что называл армию Петра прекрасно подготовленной, снаряженной и вооруженной. Преувеличивал, конечно, однако такой позиции держался не только он, но и добравшиеся до Стамбула участники битвы при Феодосии. Все как один говорят, что у нашего юного союзника небольшая, но очень сильная, прекрасно вооруженная армия с большим количеством добрых пушек.

– То есть Петр смог нас обхитрить? – прищурился Леопольд.

– Скорее воспользоваться османскими шпионами, которых мы пригрели в Вене. Я бы сказал, что вся кампания Петра этого года выглядит хорошо поставленной пьесой, в которой мы играли свои роли. Обратите внимание, Ваше Императорское Величество, ведь он всем сказал и показал то, что нужно. То есть позволил прочитать только свои собственные реплики, не ведая о том, что было в листках, поданных другим участникам представления.

– Но откуда он мог знать, что в Вене есть шпионы султана? – после долгой паузы спросил Император Священной Римской империи.

– Просто догадался, – пожал плечами посол. – Я общался с миссией иезуитов в Москве, которым мы жертвуем деньги на богоугодное дело поддержания страсти русских к войне с османами. И они мне отрекомендовали Петра как человека чрезвычайно одаренного и умного. Даже поведали кое-какие подробности из его противостояния с Софьей. В сущности, в военной кампании с Крымским ханством он только подтвердил свои способности. Ведь никто ни о чем не догадывался до того момента, пока не стало слишком поздно что-то предпринимать.

– А как тогда быть с Яном Собески? Ведь выходит, Петр промахнулся в своих расчетах.

– Или изначально на это рассчитывал, – улыбнулся посол. – Мы ведь знаем из событий в Москве двухлетней давности, что он не склонен к лишней крови и насилию. И если есть возможность его избежать или перепоручить резню кому-то иному, то он так и поступает. Репутация кровожадного тирана – это не то, к чему он стремится. Даже преступников не казнит, а ссылает в монастырь на исправление.

– Как необычно… – удивленно покачал головой Леопольд. – Кто бы мог подумать, что столь юный правитель будет отличаться таким миролюбием. Обычно люди его возраста склонны к резким поступкам.

– Не все так однозначно, – улыбнулся посол. – Если бы меня просили выбрать участь для себя, то я бы выбрал казнь, пусть даже и повешение или пытки, чем эти монастыри. Он ведь специально договорился с клириками и оплатил возведение на далеком северном острове, где, кроме льда и снега, ничего нет, двух небольших монастырей: мужского и женского. Их исключительной особенностью является то, что кроме ужасной погоды круглый год все послушники, сосланные туда, занимаются добычей руды из мерзлой земли. Получая пожизненно адские мучения и унижение.

– О!

– Вот именно, Ваше Императорское Величество. В результате такого маневра его врагов ожидают совершенно нечеловеческие муки на протяжении довольно длительного периода, принятые ими от рук священнослужителей. А он тут, выходит, как бы и ни при чем. Кроме того, Петр с этого предприятия выгоду умудряется получать, там ведь добывают столь потребный Москве свинец.

– Поразительно, – покачал головой Леопольд. – Этот юный царь – очень интересный человек. Он открывается для меня с совершенно неожиданных сторон. Кстати, а вы обсудили с ним кампанию на следующий год?

– Он неохотно раскрывал свои планы, но заверил, что армия его чрезвычайно выдохлась, а казна пуста. Поэтому максимум, что он сможет сделать, – совершить «дружеский» визит восточным ногайцам да немного пошалить на Черном море.

– Что значит пошалить? – переспросил Леопольд.

– А вы не слышали? Еще несколько лет назад Петр нанял знаменитого пирата Даниэля Монбара, который наводил ужас на испанцев в Карибском море. Построил ему прекрасную шхуну и обязался выкупать все призы по вполне божеским ценам. Ходят слухи, что этому пирату даже эскадру собирают.

– Но ведь у Стамбула еще остался флот. На что надеется этот пират в столь скромной акватории?

– На то, Ваше Императорское Величество, что флот султана сильно побит и, опасаясь визита венецианской или нашей эскадры, будет большей частью дежурить в Мраморном море. Ставить под удар столицу никто не рискнет. Так что на борьбу с ним смогут выделить только малые силы, с которыми он вполне может справиться. Не зря же его испанцы так ненавидят.

– Очень любопытно… – задумчиво потер висок Леопольд. – Много ли крымских войск ушло с той днепровской бойни?

– Около десяти тысяч, но они так и остались стоять в Бессарабии, опасаясь вторжения русской армии. Теперь ее показной слабости никто не верит.

– А как Стамбул на все это реагирует?

– Султан в ярости! Семнадцать человек четвертовали, три с лишним сотни повесили. Да там, по сути, натуральная паника. Люди опасаются попадаться на глаза Ахмеду [39] . Потеря Крыма очень больно ударила по его престижу. Да и военное положение сильно ослабило, развязав руки Речи Посполитой и Русскому царству. Кроме того, неспособность султана защитить своих союзников от участи, которая постигла большую часть населения Крымского ханства, вызвала большую волну негодования и неудовольствия со стороны Египта и прочих удаленных вассалов. Поговаривают, что кое-кто подумывает и о независимом правлении.

– Про пирата он знает?

– Конечно. И отлично понимает, к чему это приведет, из-за чего переживает еще сильнее. Если все пойдет так, как задумал наш юный друг, то в следующем году торговля в Черном море будет очень сильно затруднена, и Великая Порта понесет колоссальные убытки от захваченных грузов и кораблей. Полагаю, что Петр смог сделать намного больше, чем мы только мечтали.

– Да, вы правы, – медленно произнес Император. – Смертельно опасный юноша.

Глава 6

5 февраля 1692 года. Москва. Малый дворец в Преображенском

Петр хоть официально и переехал в Кремль, но больше времени все же проводил именно в Малом дворце банально потому, что тот оказался лучше оборудован, теплее и удобнее, нежели кремлевские палаты, на перестройку которых у царя не было ни средств, ни желания. Да и особой нужды в том пока не имелось.

Этот уникальный дворец к началу 1692 года был просто настоящим чудом, вобравшим в себя больше удивительных технических новинок, чем что-либо еще. Да, по чести говоря, доброй половины из них больше ни у кого и не было. Водопровод, канализация, горячая и холодная вода в смесителях, водяное отопление. Электрическое освещение свечами Яблочкова от небольшой электростанции, совмещенной с котельной. Резервное освещение керосиновыми лампами и парафиновыми свечами. Трехслойные стеклопакеты. Утепленный пол. И так далее. Пусть небольшой, но безумно высокотехнологичный домик выходил по тем временам.