Book.

А инженер всё рассказывал, рассказывал и даже не заметил, что бабушка Лида тут.

Тогда бабушка Женя потихоньку поднялась и двинулась к двери. Бабушка Лида схватила её за руки.

– Стой, – прошипела она, – не бросай меня с ним одну!

Бабушка Лида очень-очень стеснялась инженера!

Но бабушка Женя покачала головой и выскользнула. А инженер вдруг увидел, что вместо бабушки Жени с ним рядом сидит бабушка Лида, и ахнул. Растерялся и замолчал.

– Ничего, ничего, – важно сказала бабушка Лида и махнула рукой – царственно, как королева, – продолжайте!

Хотя внутри у неё всё крутилось от смущения, как бельё в барабане стиральной машины.

А бабушка Женя тем временем навела порядок в своей комнате, выбрала лучшую блузку, чтобы надеть её к приходу Вики, и отправилась завтракать. Она шла по коридору и надеялась, что увидит своего сына Серёжу, ведь Вика наверняка приедет не сама, её привезёт папа.

Скоро в столовой появилась бабушка Лида. Она подсела к бабушке Жене и прошептала:

– Он столько историй интересных знает. Такой молодец! И про Африку рассказал, и про Узбекистан.

Бабушка Женя кивнула, отправив ложку овсянки в рот. Она слушала подругу невнимательно, думая о чём-то другом.

После завтрака она встала у окна и принялась рассматривать машины на парковке.

– Своих ждёшь? – спросила бабушка Лида. – Так ещё до трёх далеко.

Бабушка Женя кивнула и снова уставилась в окно.

Тогда бабушка Лида поставила бабушке Жене стул. И сама села рядом. Наконец показалась чёрная вытянутая машина. Бабушка Женя вскочила со стула. Машина остановилась у шлагбаума, из неё вылезла Вика в огромных наушниках и, хлопнув дверцей, направилась к санаторию.

А папа Серёжа развернул машину и уехал.

– Ах, – только и выговорила бабушка Женя и снова опустилась на стул.

– Ты чего? – удивилась бабушка Лида. – Она же приехала!

– Да, – кивнула бабушка Женя, расстроенная, что Серёжа не зашёл.

Она подождала немного и снова выглянула в окно. Вика стояла у входа.

– Почему она не заходит внутрь? – встревожилась бабушка Женя.

– А может, она хочет воздухом подышать? – предположила бабушка Лида. – И ты иди к ней, погуляй, подыши, а то ты какая-то бледная, Жень… Как простыня.

– Может, со мной выйдешь? – спросила бабушка Женя.

– Нет, – замахала руками бабушка Лида, – у меня воротника нет на пальто, замёрзну. Иди уж сама! Общайся!

Бабушка Женя кивнула, надела пальто, вышла в холл и вдруг юркнула обратно.

– Валерьич, – сказала бабушка Женя, – там, в холле.

– Ты его боишься? – удивилась бабушка Лида. – Ты ж его победила!

– А вдруг он опять начнёт, – тихо сказала бабушка Женя, – а у меня сегодня совсем не боевое настроение. Я надеялась увидеть…

Она не договорила, кого надеялась увидеть. Вместо этого подошла к окну и подёргала за ручку. Обернулась на кровать. Сначала – на свою. Потом – на Лидину. Простыней должно хватить, чтобы связать канат и…

– Там решётки, – предупредила бабушка Лида, – запертые на ключ, а ключ у медсестры. Да ты и не дотянешься.

Бабушка Женя прикусила губу.

– Давай я тебе помогу, – сказала бабушка Лида. – Выйду в коридор и отвлеку внимание Валерьича. А ты проскочишь!

– Давай, – вздохнула бабушка Женя.

Итак, бабушка Лида глянула на себя в зеркало, причесалась, поправила халатик, вышла в коридор, подошла к креслам, на одном из которых, опираясь на палку, сидел грозный Валерьич, и вдруг заголосила дурным голосом:

– Во поле берёзка стояла! Во поле кудрявая стояла!

Все перепугались, с кресел повскакивали. А бабушка Лида продолжала вопить:

– Люли-люли! Стояла! Люли-люли! Стоя! Ла!

– Во даёт, – прицокнул языком Валерьич, а бабушка Женя, давясь от смеха, проскочила к выходу.

Вика ждала её на крыльце. Она шевелила губами, подпевая музыке, которая гремела у неё в наушниках, и разглядывала свисающую с крыльца огромную сосульку.

– Привет, – улыбнулась бабушка Женя и тут же поскользнулась на ступеньке.

Вика молниеносно вытянула руку вперёд и схватила бабушку Женю под локоть.

– Ух, спасибо, – сказала бабушка Женя и хотела Вику обнять.

Но та отстранилась и шмыгнула носом.

– Не надо, – сказала Вика, – у меня сопли. Заражу ещё.

Бабушка Женя кивнула. Она хотела спросить, как дела, как в школе, как Барсучий Жир, ну то есть не Жир, а мальчик с телефоном, но вместо этого просто сказала:

– Пошли погуляем? Только я тебя под руку возьму, тут скользко.

Вика нахмурилась, но локоть подставила. Они медленно побрели по заснеженной дорожке в парк. По пути им попадались скользкие островки, но, к счастью, Вика крепко придерживала бабушкину руку.

– Ну что, – спросила наконец Вика, – весело тебе тут?

– Очень! – энергично заверила её бабушка. – Мы тут и рисуем! И поём! И оригами складываем! Знаешь, как интересно!

Чем радостнее рассказывала бабушка Женя, тем мрачнее становилась Вика.

– Я, короче, так и знала, что ты тут развлекаешься по полной, – сказала она, – так и думала! Балдеешь тут! А я там…

– Что ты, Вика? – с тревогой спросила бабушка Женя.

– А я умираю! – воскликнула Вика. – От несчастной любви!

– Тебя бросил этот Жир? – вскипела бабушка Женя. – Ну, я ему! Ну, я его! Да я его сейчас…

– Нет, – всхлипнула Вика, – не бросал он меня. Но любовь у нас всё равно несчастная! Потому что он меня слушать не хочет! Начинаю ему что-то рассказывать, а он мобильник достаёт и в интернет выходит. Прямо посреди моего рассказа! На самом интересном месте! Представляешь?

– Представляю, – тихо сказала бабушка Женя.

Они добрели до полянки в парке. На полянке возвышались три пенька. Широкие, удобные, не запорошённые снегом, словно на них только что сидели лесные тролли.

– Ну и вот, – вздохнула Вика, снова шмыгнув носом.

Бабушка Женя протянула ей платок.

– Бросать его? – спросила Вика.

– Смотри, – сказала бабушка Женя, – как думаешь, для кого эти пеньки?

– О, – оживилась Вика, – для меня, Инессы и Наташки! А Володьке этому мерзкому нет места! Ну, или ладно, для Инессы и Володьки, Наташка обойдётся, она мне в четверг не дала алгебру сдуть. А Вовка вообще милый, если меня слушает. Ну, первые минут пять-десять хотя бы…